Бирма - Ад полузабытой войны

- Олл райт, сэр, - сказал он, однако. Подчиненный не высказывает командиру свое видение ситуации при получении приказа. Командир приказал ему покинуть позицию последним.

13 марта, когда несколько подбитых японских танков сделали заграждение на дороге совсем непроходимым, Томлин дал сигнал к отходу. Он сам ушел последним; невысокий, кривоногий, небритый, немытый, но внимательный и бдительный.

Тиддим, последний сравнительно большой населенный пункт перед индийской границей, горел, когда Томлин подошел туда со своими людьми. Они обошли город, и потом начался долгий тяжелый марш через горы.

Там где можно было воспользоваться дорогой, было легче. Но разбитая дорога в первую очередь предназначалась для машин с грузом и с ранеными. Маршевым колоннам постоянно приходилось уступать им дорогу. Вскоре оказалось, что это изматывает больше, чем ползти по скалам. Так что Томлин и его солдаты с трудом пробивали дорогу за большей частью своей дивизии, пока однажды не заметили происходивший на дороге танковый бой.

Генералу Мутагучи удалось догнать и перегнать отступавшую 17-ю дивизию передовой моторизованной группой, которая теперь преградила отступавшим дорогу. Но из Импхала уже прибыли легкие танки 7-й индийской кавалерийской дивизии, и теперь, когда Томлин пришел туда с арьергардной группой, японцы, преградившие дорогу, попали под обстрел с обеих сторон.

В этом месте не выжил ни один японец. Нугунг, гурка, который в буквальном смысле был последним солдатом среди отступавших, захватил несколько коротких мечей японских офицеров. Однажды Томлин постучал себя пальцем по лбу и спросил:

- Зачем ты таскаешь за собой все эти штуковины? Гурка, ухмыльнувшись, ответил:

- Для обмена, в Импхале. на табак, на девочек... В конце концов, он дал себя переубедить подарить один меч Крау, парню с "базукой". - Вместо DSO (орден за отличную службу), - сказал, усмехаясь, Томлин. - Как ты вскоре заметишь, вещи для обмена ценятся у солдат больше орденов!

От Таму, через знаменитую малярийными комарами долину Кабау, на Импхал двигалась и 20-я дивизия. Та же тактика: заманить врага вглубь, медленно маневрировать к Импхалу, дав авиации как можно больше времени, чтобы разбомбить вражеские приготовления , нанести ущерб путям подвоза, чтобы японцы только ночью смогли доставить к фронту пару грузовиков. Они истекали кровью, не замечая этого сразу, когда союзные войска в основном сохраняли свой боевой потенциал. А союзному верховному командованию показалось бы удобным навязать японцам бой хоть у самого Импхала, лишь бы это помогло еще больше ослабить Японию.

17 марта в 1944 года передовые подразделения 15-й и 31-й японских дивизий переправились через Чиндуин между Таунду и Хоумалином. Они пользовались самодельными бамбуковыми плотами, авиация союзников не допустила строительства наплавного моста. Уже это должно было бы насторожить агрессоров, но они были довольны уже самим фактом быстрого продвижения на запад. Через пять дней после форсирования Чиндуина они уже стояли на индийской земле. Укхрул был их первой целью. Там их встретила быстро переброшенная из тыла по воздуху 50-я британская воздушно-десантная бригада, и это означало первую остановку в их продвижении. Парашютисты не пропустили никого, если не получали на это приказ.

Севернее серьезная опасность угрожала Кохиме, важному опорному пункту союзников, из-за неожиданно быстрого продвижения 31-й дивизия японцев. Хотя гарнизон Кохимы получил подкрепления, но опасность не стоило недооценивать, тем более что в Кохиме находился самый большой фронтовой лазарет с сотнями раненых. 31-й японской дивизии противостояли хоть и опытные, но уступавшие ей по численности войска с высоким боевым духом: Ассамские стрелки, Бирманский полк, подразделения гурков и различные индийские части, затем очень боеспособные полки из Африки, которым в этом климате, естественно, приходилось легче, чем европейцам.

Но несмотря на это положение требовало от верховного главнокомандующего лорда Маунтбэттена мгновенного решения, ведь японцы вовсе не были настолько деморализованы, что исходящей от них угрозой можно было бы пренебречь. А Маунтбэттена в эти дни преследовали несчастья. Он вылетел к войскам Стилуэлла. Когда он на джипе ехал по дороге из Ледо по направлению к Могауну, свисавшая над дорогой ветка бамбука сильно повредила ему глаз.

Стилуэлл сразу же отправил Маунтбэттена назад самолетом L-1 в Ледо, где находился 20-й полевой лазарет американской армии. За ним вылетела и "Дакота" Маунтбэттена, служившая ему летающим штабом. Пока врачи спасали глаз, прилетели самые важные командиры. Маунтбэттен, с наполовину забинтованным лицом, срочно обсудил с ними первоочередные меры по усилению обороны Импхала, и особенно Кохимы, перед лицом неожиданной силы и интенсивности японского наступления.