Биробиджан - земля обетованная

В самом деле: если уж решено без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем — с какой такой радости начинать обустройство какой-то отдельной еврейской квартиры? Солидарность, взаимовыручка внутри любой части общества всегда приходит в некоторое противоречие с единством целостного социума, и все порядочные утописты, стремящиеся к максимальному единству, всегда старались сделать общество бесструктурным, добираясь не то что до национальных, но даже до семейных коллективов. Легендарный Ликург стремился каждого спартанца оторвать от семьи, превратив в непосредственную государственную собственность. Робеспьер на пике террористического энтузиазма представил Конвенту проект отнятия детей у родителей во имя единоразового государственного перевоспитания нации, закосневшей в феодальных предрассудках; нечто в этом роде уже в хрущевское время предлагал академик Струмилин: поголовное помещение детей в детские сады с круглосуточным содержанием — с последующим переводом в школы-интернаты. Сегодняшние идеологи Русского Национального Единства тоже с подозрением относятся к социальной неоднородности общества, к стремлению каких-то групп иметь особые интересы. И они совершенно правы: частичная солидарность всегда приходит в противоречие с тотальной.

Другое дело — достижима ли последняя? А если да, то какой ценой? Опыт, к сожалению, показывает, что, отрываясь от преданности какому-то исторически сложившемуся социуму (освобождаясь от власти каких-то групповых химер), индивид, как правило, не переходит к преданности чему-то более широкому, но, напротив, впадает в чистое шкурничество. Как семейные коллективы все-таки ведут свое частное хозяйство, которое при обобществлении приходит в упадок, так и национальные сообщества худо-бедно хранят свою культуру, до которой гипотетическому единому человечеству дело еще то ли будет, то ли нет. Двадцатый век с чудовищной жестокостью постарался внушить нам: берегите то, что есть, — сломать легко, улучшить невероятно трудно.

Еврейские патриоты (патриоты для себя и националисты для интернационалистов) понимали национальную солидарность традиционным образом — поддерживали своих. Большевистские прагматики от Троцкого и Каменева до Калинина и Сталина на фоне всеобщей разрухи тоже не боялись союза с зарубежным еврейством, принципиально сохраняя за собой право разрывать любые союзы в тот миг, когда они становятся невыгодными. Тогда-то, на рубеже 24-25-го годов, в Америке был создан «Агроджойнт», а в Советском Союзе КомЗЕТ во главе со старым большевиком П. Г. Смидовичем — ни малейшей примеси еврейской крови, исключительно русско-польская, да еще и голубая, — заслужившим в высших сферах полупочтенное прозвище «ученого еврея при губернаторе». Тогда же, в основном для пропаганды и собирания добровольных даяний, был учрежден и его верный общественный спутник ОЗЕТ с уже известным нам Ю. Лариным во главе. «Джойнт» обещал 15 млн. долларов на землеустройство евреев, требуя взамен более снисходительного отношения к братьям-сионистам, а также к традиционной еврейской культуре. Большевики кое-что пообещали, так что в конце 1924 года принципиальное соглашение было достигнуто.

Однако на Украине еврейская колонизация, даже смазанная таким количеством долларов, была встречена без восторга. Зам. наркома земледелия М. Вольф (типично юдофобская фамилия), вынужденный объясняться с представителем контролирующих органов Е. М. Ярославским-Губельманом, оправдывался тем, что боится всплеска антисемитизма, поскольку коренным земледельцам-колонистам никто кредитов не дает (государство действительно балансировало на грани полной нищеты), а евреям дают. В такие тонкости, что евреям помогают богатые родственники за границей, народное чувство (глас Божий) входить, разумеется, не собиралось. Евреи-идеалисты снова могли бы убедиться, что даже не правительство, а прежде всего народ не позволит им устраиваться как-то по отдельности от прочих, но они были ослеплены своей грезой, как все идеалисты, не замечая того, что одни ее части отрицаются другими.

Крымские татары, у которых за националистическе настроения («контрреволюционный заговор») только что расстреляли 132 человека, были настроены еще менее гостеприимно — снова подтвердилось предостережение Жаботинского: на земле нет свободных территорий. Но вместе с тем нелояльность крымских татар давала советскому руководству дополнительный стимул укрепить стратегически важный район более благонадежным населением, которое, вознагражденное собственной автономной областью, должно было превратиться в еще более благонадежное. В марте 26-го с подачи КомЗЕТа при поддержке Калинина Политбюро приняло постановление: «Держать курс на возможность организации автономной еврейской единицы при благоприятных условиях переселения».