Биробиджан - земля обетованная

Когда один из еврейских журналистов спросил Калинина, кто конкретно является инициатором создания автономной еврейской единицы на Дальнем Востоке, Михаил Иванович честно признался: «У нас давно возник вопрос, где организовать такую еврейскую область, и я дал КомЗЕТу задание найти такое место, где были бы необходимые политические, климатические и естественные условия. И действительно, в Биробиджане имеется все. Прежде всего большая, свободная, плодородная территория на государственной границе. Там другой национальности, кроме еврейской, в качестве претендентов нет, и в то же время евреи — это очень верная и заслужившая своим прошлым национальность. И притом чего только нет в этой области, начиная с золота, железа и угля. Так что перспективы развития большие, но потребуется много работы, много сил, энергии и творческой инициативы. Еврейские переселенцы должны оправдать то доверие, которое им оказывается».

С природными ресурсами дела в Еврейской автономной области обстояли действительно неплохо. Специальная экспедиция, возглавляемая профессором Б. Л. Бруком, проработала на территории будущей ЕАО с 22 июня по 7 августа 1927 года, одолела расстояние в полторы тысячи километров, изучая как существующие хозяйства местного населения, казаков и корейцев, так и природный потенциал. Казаки занимались преимущественно мясным животноводством и разными промыслами, корейцы — земледелием, и все жили вроде бы неплохо. Однако местных хозяйственных ресурсов явно недоставало для обеспечения будущих переселенцев скотом, сельскохозяйственным инвентарем и семенами. Главной ценностью территории была признана сама земля, почва (уклон предполагался сельскохозяйственный), которая при серьезных мелиоративных мероприятиях предполагалась способной давать высокие урожаи не только обычных зерновых культур, но также бобов, риса, льна, картофеля, свеклы и т. п. Однако бездорожье, сильная заболоченность, обилие гнуса и суровые зимы даже при наличии обширных лесных богатств (около 13 тыс. кв. км) чрезвычайно затрудняли и будущее строительство, и снабжение топливом. Первоначальная площадь территории была намечена в 72 тыс. квадратных километров, но затем ее уполовинили, оставив ее, впрочем, все равно раза в полтора больше какой-нибудь Орловской области — разумеется, многократно превосходящей Еврейскую по плотности населения.

Злые языки намекают, что экспедиция, следуя госзаказу, приукрасила новую Землю обетованную, однако обращение к будущим переселенцам было составлено в откровенном тоне: край имеет богатые возможности, но в данный момент он еще дикий, не обжитый и требует людей здоровых, сильных, смелых, которые способны многое претерпеть.

Сказать, что других национальностей, претендующих на эту землю, нет вовсе, было бы преувеличением, но они действительно были пока неопасны, ибо не имели объединяющей грезы. Корейцы были допущены на эту территорию царским правительством всего за несколько десятилетий до образования области и чувствовали себя чужаками, тем более что основная их масса бежала в Россию вообще в 1905–1910 годах после подавленного восстания и хорошо помнила власть японцев. Местное же казачество в виде кары за восстание 1918 года было так расказачено, что после установления советской власти предпочло в подавляющем большинстве бежать в Китай — к 1923 году, по некоторым прикидкам, казаков осталось в области всего около шестисот человек, в основном «социально близких». Тогда же советское правительство начало систематически заселять опустевшие станицы переселенцами из европейской части Союза, а также корейцами.

В итоге к 1928 году численность населения области составляла около тридцати двух тысяч человек; к концу же 1932 года, после первых переселенческих подвигов оно возросло приблизительно до сорока четырех с половиной тысяч. Из них русские составляли около 67 процентов, украинцы около 7,7 процента, корейцы около 9,5 процента, китайцы — 1,7 процента, а евреи — 11,4 процента. В итоге евреям наступал на пятки даже плодовитый корейско-китайский блок, не говоря уже о славянском, менее плодовитом, зато составлявшем три четверти общего населения. То есть через четыре года в области оказалось несколько больше пяти тысяч евреев — можно прикинуть, сколько лет потребовалось бы при таких темпах для того, чтобы им сделаться национальным большинством (не говоря уже о грезившихся Калинину сотнях тысяч еврейского крестьянского населения).