— Я политикой не занимаюсь, — сказал Гном из Цюриха. — Я занимаюсь золотом. Я мог бы представить и детали, но в данном случае не повредит взглянуть на проблему в целом. У вас самая мощная экономика в мире. Даже Вьетнам не смог причинить ей заметного ущерба — вы тратите на вооружения в процентном отношении меньше, чем еще шесть лет назад. Но в международном плане у вас серьезные проблемы. Поза, в которую вы встали, не соответствует тем ресурсам, которыми вы располагаете. Это не 1948 год Вы уже не можете быть добрым папочкой для всех и вся на этой планете. Очень трудно увязывать вашу позу спасителей человечества с существующим дефицитом вашего торгового баланса. Я думаю, это все потому, что вы действительно спасли мир, а политики, добившиеся этого триумфа, до сих пор находятся у руля. Людям свойственно цепляться за прошлые достижения. Потому-то вы воюете во Вьетнаме, держите войска в Герма- нии и предоставляете миру ликвидную валюту — именно потому, что так делались дела в час вашего триумфа, двадцать лет назад. Но этот триумф
Голова у меня уже трещала, и я мог только повторять: «Ксерокс, с двухсот тридцати до восемнадцати», — чтобы хоть как-то удержать свое внимание на предмете. Я уже знал, как будет разворачиваться Кризис. Банковский процент поднимется до отметки семь, экономика полетит в мусоропровод, а фондовая биржа рассыплется в прах. Гному прекрасно удалось растревожить меня насчет Кризиса в целом, но мне хотелось знать и детали.
— Вам всем доведется услышать множество красивых фраз и массу оправданий, — сказал Гном из Цюриха. — Тонны пропаганды, призванной прикрыть совершенные ошибки. Но 1966 год стал первым годом, когда
— Джордж Браун был прав, — сказал я. — Заговор
— Скорее, заговор скептиков или реалистов, — сказал Гном из Цюриха. — Конечно, ваше Казначейство никогда добровольно не пойдет на девальвацию доллара. Но они обязались поставлять золото по тридцать пять долларов за унцию, и поскольку у спекулянтов становится все больше и больше золота, а у Казначейства все меньше и меньше, то совершенно очевидно, что в один прекрасный день Матушка Хаббард решит заглянуть в свой буфет — ты догадываешься, что в таком случае произойдет. Вот Казначейство и дергается.
Я потребовал, чтобы Гном из Цюриха объяснил мне, откуда он все это знает — за вычетом, конечно, его членства в гномовской гильдии.
— По понедельникам, — сказал Гном из Цюриха, — в одиннадцать тридцать происходит игра в теннис.
— Игра в теннис?
— Игра в теннис. На теннисном корте, которым владеет Федеральный резервный банк Соединенных Штатов.
— У Федерального банка есть
— Я думал, это всем известно. Раньше у них было больше кортов, но им нужно было место для автостоянок. По понедельникам парная игра: Федеральный банк против Казначейства. Уильям Макчесни Мартин подает мощно и резко. Иногда мяч вылетает за пределы поля. Обратно его приносит мальчик из обслуги. Этот мальчик из обслуги — я, а слушаю я очень внимательно.
Я уже не знал, верить ли мне Юному или нет, поэтому я позвонил одному человеку в «Вашингтон Пост» и поинтересовался, где бывает Уильям Макчесни Мартин по понедельникам в одиннадцать сорок пять. Репортер ответил, что Уильям Макчесни Мартин обычно в это время играет в теннис, прежде чем отправиться на ленч с Генри Фаулером, секретарем Казначейства.
— Если тебе и впредь понадобится меня проверить, то вот тебе мои контакты, — сказал Гном из Цюриха, вручая мне список — Звони любому из них. Они меня знают.
Таким контактам звоните вы сами. Может быть, вы с ними знакомы. Ксенофон Золитас, Управляющий госбанком Греции, доктор С. Постхума из Банка Нидерландов, британцы Реджинальд Модлинг и Максвелл Стэмп — и так далее.
— Впрочем, — сказал Гном, — есть
— Отказаться от Вьетнама, Германии и поездок за границу, — сказал я.
— Это не кролик. Тот кролик, которого я имею в виду, называется «Проект Голдфингер». [11]Миссия Казначейства Соединенных Штатов заключается в том, чтобы решить проблему золота и изыскать дополнительное золото прямо здесь.