Биржа — Игра на деньги

Но иногда все Гренвиллы вместе взятые могут затеять настоящую панику. Одним из таких дней было 27 сентября 1966 года. Это был вполне подходящий день для паники, поскольку пришелся он на конец общего затяжного скольжения вниз. Чарли, надо отдать ему должное, остался невозмутим. Толпы профессионалов в один и тот же послеполуденный час кинулись удирать. Вот он, этот день — повтор видеозаписи. Сейчас Вы Там.

Этот день, 27 сентября 1966 года, станет частью истории, как стало историей 7 декабря 1941. В этот день Уолл-стрит перестала верить во что бы то ни было, по крайней мере в течение данного Медвежьего Рынка. Происходящее можно было отмечать по минутам, как это делается в катастрофических романах, где вода с бульканьем заполняет отсеки «Титаника». 27 сентября стало днем, когда завалили «Моторолу».

В описываемый момент я сижу за ленчем в Банкирском Клубе. Мой друг, тот самый Чарли, сидит здесь же, помешивая свой кофе и рассказывая мне разные медвежьи новости типа того, что один из ведущих нью-йоркских банков, по сути, лопнул, а на плаву держится только потому, что запускает на уик-энды воздушных змеев, и если бы американская почта работала быстрее, банку пришел бы конец. «Запускать змеев на уик-энд» — означает выписывать чеки в пятницу под деньги, которых нет, а потом в понедельник утром носиться сломя голову, чтобы покрыть эти чеки новыми кредитами.

Им каюк, — говорит Чарли. — В Федеральный резервный банк они не сунутся, потому что федералы, если они придут просить займов, так захлопнут двери, что еще и пальцы им поотшибают. Сейчас они пытаются наскрести хоть сколько-нибудь евродолларов в Европе.

Если вы поняли, что сказал Чарли — прекрасно, если нет — к «Мотороле» это никакого отношения не имеет, кроме того, что помогает настроиться на общую милую, мрачную и зловещую атмосферу. С деньгами у всех туго, а Уолл-стрит далеко не в восторге от вьетнамской войны. И в этот момент заходит один наш общий знакомый и говорит, что сейчас на бирже заваливают «Моторолу». В клубной гостиной, где ковровое покрытие вытерто до основания, уже собралась небольшая толпа, наблюдающая за лентой тикера Доу-Джонса.

Тем временем в двух кварталах от нас, на Уильям Стрит, дом номер 15, ребята на ходу выплевывают недожеванные бутерброды, бросаясь к телефонам. И все из-за речи мистера Роберта У. Гэлвина во Франклин Парк, штат Иллинойс. Мистер Гэлвин — председатель правления «Моторолы», одного из чемпионов того периода, и он обращается к мудрецам и авгурам Нью-Йоркского общества финансовых аналитиков. Как известно, «Моторола» делает цветные телевизоры, и это рост, плюс полупроводники, и это рост, плюс дуплексное радио, и это рост. Рост, рост, рост. Шесть месяцев назад этот рост стоил $234 за акцию. 27 сентября цена $140. Совсем неважно — и, вроде как хуже уже быть не может. Они предполагали заработать по 8 долларов на акцию. Так оно написано у «Стандард энд Пурз». Дела, говорит мистер Гэлвин, идут так хорошо, что это уже плохо. Они едва управляются с уже полученными заказами, и сейчас у них проблемы с недопроизводством — нехватка комплектующих здесь, трудовые споры там. Они могут продать все свои цветные телевизоры до единого — проблема сейчас в том, что они не успевают их делать. А прибыли на акцию, конечно, поднимутся, но до уровня $5,50, максимум $6. Все же прочее в полном порядке.

Мудрецы и авгуры анализа с минуту смотрят друг на друга: шесть долларов? Шесть долларов? А куда делись еще два доллара? И затем происходит то, что бывает в конце пресс-конференций в Белом Доме, разве что здесь никто не сказал: «Спасибо, господин президент». Все разом бросаются к телефонам. Правда, тут все-таки аналитики, а не репортеры, поэтому они стараются идти, а не скакать вприпрыжку. Мистер Гэлвин готов отвечать на вопросы, но его аудитория уже разбежалась.

А у нас, в Банкирском Клубе, Чарли плавится от жары в телефонной будке, отдавая указания одной из своих девиц.

Продай десять тысяч «Моторолы», — говорит он (в долларах это примерно миллион триста тысяч).

Я буквально вижу, как бедная девица сейчас держит в руках их портфель ценных бумаг и пытается найти «Моторолу», и мне кажется, что я даже слышу, как она говорит: «Но у нас нет никакой «Моторолы»…» Чарли собирается продавать «Моторолу» безпокрытия, поэтому он повышает голос. Потом он, конечно, эти акции выкупит. Но сейчас для него важно успеть продать, есть ли они у него или нет. Это одно из условий жизни в результативном фонде.

Мы стоим и наблюдаем за лентой тикера. Идет символ «МОТ», и цифры: 137, 136, ого! 134. Ступени пошли круче.