Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию

Вы знаете, что в любом деле и в любой книжке есть такая штука – главное, и затем много-много второстепенных подробностей. Знаете? Так вот, очень легко, как в басне у И.А. Крылова, именно слона, и не приметить. Что преподаватели и делают. Они именно главное всегда и пропускают! Если бы они его увидели – то давно бы уже работали на себя, а не на дядю. Дальнейший материал, поэтому, взят из высказываний практиков, а не словоблудия теоретиков. Достаточно актуально здесь будет вспомнить слова английского экономиста Питера Оппенгеймера: «Никто никому не должен верить как Господу Богу или Его пророку. Достаточно просто слушать человека, который заставляет думать».

Скелет любой цивилизации – экономика. Экономика работает на потребление. Была тут недавно одна экономика, которая работала на идею – танки всякие делала, асуанские плотины строила, производила самые крупные в мире шагающие экскаваторы и немыслимое число чугунных чушек на душу населения (ну, ты помнишь). Умерла. И страну за собой потащила… Америку иногда называют страной с церковной душой. А СССР был городской страной с деревенской душой. И пока Деревню до донышка не вычерпали – держались как-то. Но как только завершился процесс урбанизации, закачалось имперское здание с гнилым скелетом и рухнуло. Потому что только простодушное крестьянское население можно увлечь великой идеей или одной религией, а Город-гедонист – только конкретными вещами. В Городе любая религия растворяется, даже такая задорная, как коммунистическая.

Что же касается добровольного ограничения потребления, которое вдруг подняло голову на Западе, то это просто самоубийство. Вспомните, всего 4 % самодеятельного населения обеспечивает целую страну едой, работая в сельском хозяйстве (фермеры в штатах и Европе). Ещё процентов пять работают в сфере производства, делая жизнеобеспечивающие вещи. А остальных куда девать, если все вдруг станут настолько сознательными, что ужмут потребление до минимального? Загнать в концлагеря? Кормить бесплатно? Занять сизифовым трудом, заставив рыть какой-нибудь Беломоро-Балтийский канал или запускать спутники с помощью гигантской рогатки?

Сейчас эти люди, составляющие подавляющее большинство населения в цивилизованных странах, заняты в тех сферах, которые нужны не для элементарного выживания, а нужны для хорошей цивилизованной жизни. Это адвокаты, продавцы новых моделей сотовых телефонов и компьютеров, кинематографисты и циркачи, официанты и учёные, экскурсоводы и брокеры в паре с трейдерами. Это страховые агенты и стилисты-визажисты, пилоты пассажирских лайнеров и повара, производители видеомагнитофонов, водки, обоев, горных лыж, компьютерных игр… – в общем, практически все. Возможно ли это – практически всех вынуть из процесса производства товаров и услуг? Возможно ли при том – свернуть экономику? И что тогда останется?

Да, слава богу, что люди придумывают себе занятия, разрабатывают всякие разные штуки, которыми заинтересовывают других людей и заставляют их покупать, то есть крутятся, работают, платят налоги, которые частично идут на финансирование фундаментальной и прикладной науки. Что, в свою очередь, приносит плоды в виде дальнейшего улучшения качества и количества жизни, а также в виде идей по поводу охраны окружающей среды. «Новая экономика» кажется загадочной и трудной для понимания, потому что общество в целом, и экономисты в частности, имеют смутное представление о том, как работала «старая экономика».

Общественные науки и политическая экономия Маркса получили своё развитие, когда университеты и каста профессоров занимали положение, близкое к власти (хлебосольной кормушке) в уже сложившейся капиталистической парадигме. За немногими исключениями, интеллектуальное сообщество, придав квазинаучный статус допущенным экономическим ошибкам, приняло государственное вмешательство в свободную торговлю, государственный контроль над денежной и кредитной массой, пагубную политику безответственных бюджетных расходов и инфляционный экспансионизм, как кошерные аксиоматические принципы. И развило их в безнадежно сложную систему терминов и математических уравнений, запутывающих самые очевидные, фундаментальные и важные экономические проблемы. Экономисты разных стран создавали сложные модели, впечатляющие во всех отношениях, если не принимать во внимание их абсолютно неверное в теории и бесполезное на практике представление об экономической реальности. Уже отправная точка их рассуждений содержала ошибку.