"Бис" для суфлёра (СИ)

— О, прошу прощения, — запричитала ведьма, направляя палочку на то, что было кружкой, хотя знала, что это не поможет при стихийной магии, — вы в порядке? — спросила она у доктора.

— Да, мы привыкли к такому, — он мельком взглянул на кружку, — проявлению эмоций. Всё в порядке.

— Извините, — тихо проговорила Гермиона, не зная, у кого именно просит прощения — у доктора, за стихийный выброс магии, или у дяди, за то, что так и не нашла способ снять проклятие.

Гектор сжал её ладонь.

— Подождите здесь, Адам принесёт вам список лекарств, — попросил Беркс и вышел.

Гермиона всхлипнула, и Гектор притянул её к себе, не говоря ни слова.

Она не помнила, ни как Адам протягивал ей бланк, ни как они выходили из клиники, ни аптеку, ни первые часы в поместье. Казалось, всё происходило в густом тумане, который не пропускал ни свет, ни звук. В ушах шумело.

И Гермионе было ужасно стыдно, потому что это она должна была поддерживать Гектора, а не наоборот.

***

Придя в себя к вечеру, Гермиона извинилась перед Гектором — она просто не могла не попросить прощения, ведь слезами только заставила его чувствовать себя хуже. И, хотя в глубине души они оба всё понимали, всё же приняли решение послушаться доктора и наведаться в клинику через два месяца, а до этого — соблюдать рекомендации.

Гермиону очень злило, что Гектор не соглашался отказаться от работы, отправиться в путешествие, просто — жить, потому что обязательства ставил выше всего. Он чётко дал понять, что они не будут отклоняться от привычного образа жизни. А потом он отправился отдыхать, буквально вытолкав Гермиону к Тому — им нужно было обсудить предстоящее большое Заседание. Первое, на которое Гермиона отправится одна. Раньше это заставило бы её трепетать от восторга, но сейчас — нет. Напротив, угнетающее чувство беспомощности накрывало девушку с головой, не позволяя вздохнуть.

***

Гермиона что-то скрывала. Том не сомневался в этом с той самой секунды, когда она, ссылаясь на большое количество работы, не приходила к нему три дня. Сначала он подумывал о том, чтобы прямо спросить у Гектора, действительно ли они так загружены, но потом отвлёкся на разрешение проблем Селвина, затем на изучение артефакта, подготовку к Заседанию, и понял, что это не так уж и важно.

Однако Риддла настораживало, что у неё появился повод не видеть его сразу после того, как он предложил ей стать частью его группы, а она отказала. Это заставляло Тома нервничать и следить за собой. Он часто стал ловить себя на мысли, что ему необходимо знать, где Гермиона и чем она занимается. Это были совсем нездоровые порывы, ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы справиться с этим. Он знал, что стоит ему сорваться - он потеряет эту ведьму. Стоит ей увидеть его истинный характер - она уйдёт. И ему не нужно будет даже поднимать на неё палочку.

Они, наконец, встретились. Том и не подозревал, что так сильно хочет её видеть, пока не увидел. Его тело отреагировало соответственно. Как только она вышагнула на ковёр из зелёного пламени, Риддл оказался рядом. И ему совершенно не хотелось тратить время на дорогу до спальни, тем более, ворс ковра был достаточно мягким.

Гермиона если и удивилась его напору, то ненадолго, потому что сразу же начала отвечать на поцелуй с такой яростью, что переплюнула самого Тома. Она взмахнула палочкой, оставляя их без одежды, и подтолкнула его к стене, а потом опустилась на колени. Смотря прямо ему в глаза, она опустила свои горячие губы на головку члена и блаженно зажмурилась, застонав. Вибрация её голоса завела Тома ещё сильнее. Он запустил пальцы в её волосы, разрушая причёску, и слегка надавил на затылок. Она подчинилась, позволяя члену пройти глубже. Том зашипел, то ли от удовольствия, то ли от того, что ударился затылком о стену, когда она взяла его до самого основания. Гермиона наращивала темп, продолжая стонать, и Том кончил, испытывая небольшое разочарование от того, что лишился возможности наблюдать за чудесной картиной, как её губы скользят вдоль члена, но в тоже время, чувствуя глубокое удовлетворение, когда увидел, с каким наслаждением она глотнула.

— Гермиона, — прорычал он, опускаясь к ней, и подталкивая её ближе к огню.

Ветки в камине трещали и хрустели так, что Том заподозрил, что без магии там не обошлось.

Он навис над ней — абсолютно голый, такой же, как и она, — проводя рукой по её ноге. Гермиона сначала упёрлась локтями в пол, потом легла на спину, и, повинуясь жестам Тома, развела ноги шире. Он смотрел в её лицо, не отрываясь, пока ласкал её пальцами, впитывал в себя её эмоции, такие живые, открытые, острые. Смотрел, как двигается её горло, как пальцы зарываются в ворс, когда она кончала. Он вошёл в неё, не дав отойти от оргазма, и Гермиона захлебнулась воздухом. Она упёрлась горячими ладошками в грудь Тома, ритмично вдыхая и выдыхая, когда он входил и выходил из неё.

— Ты моя, — прошептал он, входя резче. — Моя, — сказал он громче, сопровождая слова шлепком, — моя.