"Бис" для суфлёра (СИ)

Он не сомневался, что девушка не ценит дядю в полной мере. Он вообще думал, что между ними прохладные отношения, как это часто бывает, когда внезапно объявляется наследник. Однако ежедневные гневные патронусы от неё и оправдывающиеся от него, заставили Тома пересмотреть своё мнение на этот счёт. Гектор не заговаривал о девчонке, но, если её имя всплывало в разговоре, его взгляд моментально теплел. Точно так же, как срывалась невозмутимая маска при имени Дамблдора.

Под конец первой недели мнение Тома о наследнице Гектора полностью оформилось. Он представлял её избалованной чистокровной девчонкой, которой повезло с главой Рода. Он был уверен, что она сидит в своём поместье, изредка куда-то выбирается и ждёт, пока дядя подберёт ей подходящую партию. И её цена увеличилась после того, как Гектор создал антиликантропное. Об этом Риддл тоже не спрашивал, считая, что всё и так очевидно.

Чтобы подтвердить свои догадки, Том отправлял Долохова в Косую аллею, так как был уверен, что девчонка обязательно появится там, неподалёку от Министерства.

После того, как они разобрали рецепты, Гектор стал пропадать в лаборатории, изредка заглядывая к Тому. Он приносил зелья, которые они тестировали на существах, и вместе описывали их реальные действия.

В одну из таких встреч в библиотеку ворвался Малфой.

— Чёртов Дамблдор! Чёртов Нобби Лич! — выругался он, ещё в коридоре, а зайдя в библиотеку, опешил. — О, прошу прощения, сэр Гектор, не знал, что вы тоже здесь.

Гектор поднял на Малфоя заинтересованный взгляд. Он отложил перо, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Нобби Лич? — повторил он; но Том знал, что сэр Гектор заинтересовался этой фамилией только из-за того, что она стояла в одном ряду с фамилией Дамблдора.

Малфой взглянул на Риддла, с немым вопросом в глазах: можно ли говорить при Гекторе. Том кивнул, решив рискнуть.

— Нобби Лич был назначен начальником Отдела международного магического сотрудничества, — не сумев скрыть отвращения в голосе, ответил Малфой.

— Мистер Поттер решил уделить внимание ребёнку? — вяло поинтересовался Гектор.

Абраксас закатил глаза.

— Его ребёнку два года, не думаю, что сейчас имеет значение, как часто он проводит с ним время.

Они ходили вокруг да около, но никто не называл вещи своими именами. Это немного раздражало.

— Нобби Лич претендует на пост Министра, — поделился Том, не обращая внимания на возмущённый взгляд Малфоя, — с подначки Дамблдора, конечно.

Сэр Гектор еле заметно поморщился и нахмурился, будто что-то пытался вспомнить.

— Маглорождённый? — протянул маг, наконец. Прикрыв глаза и массируя переносицу, он тяжело вздохнул.

Этот вздох сказал гораздо больше, чем все слова, которые можно было бы произнести.

— Да, — сухо бросил Абраксас.

Он призвал огневиски и наполнил два бокала, один из которых подал сэру Гектору. Тот, открыв глаза, благодарно кивнул.

— Оппозиция? — поинтересовался Гектор, отпивая огневиски.

— Блишвик, — усмехнулся Том.

Дагворт-Грейнджер ещё раз вздохнул и принялся тарабанить пальцами по столу. Он не торопился с ответом, но этого и не требовалось — он умел потрясающе громко молчать.

— Значит, — сказал он наконец, — никакой оппозиции. Блишвика не выберут на третий срок.

Абраксас что-то крякнул, неаристократично выругался и принялся расхаживать по библиотеке. Общение с Антонином явно не идёт ему не пользу. Хотя, стоит признать, общение с Антонином вообще мало кому идёт на пользу. Часть последователей уже переняли его вредные привычки, в том числе и страсть к крепкому слову. Том готов был поставить свою магию, что слышал, как Долохов после дуэлей учит Мальсибера ругаться на русском.

— Самое странное то, что я совсем ничего о нём не знаю, — всё-таки высказался Малфой. — Его не помнят по школе, он ни с кем не общается на работе, у него даже нет места в Визенгамоте, — тут он замялся и быстро исправился: — Не было места в Визенгамоте. Теперь имеется, — он усмехнулся. — О нём никто и ничего не знает! Вот что самое важное, — вспылил он в конце концов.

Гектор потёр подбородок и слегка нахмурился, сверля взглядом Абраксаса. Точно так же Абраксас смотрел на самого Тома, когда собирался ему что-то предложить.

— О Малфоях все знают, — проговорил он.

Это не было прямым предложением. Это вообще не было похоже на предложение. Но слизеринцы в принципе избегали возможности говорить прямо. Это была констатация факта. Но Абраксас замер, уставившись в стену. Он ничего не говорил вслух. Ещё несколько раз прошёлся по библиотеке, громко цокая каблуками по паркету, и сел в кресло у камина.

Том и Гектор вернулись к записям. Когда они закончили, Гектор вежливо попрощался и ушёл камином.

Абраксас, не поворачиваясь, заговорил:

— Только один срок.

— О чём ты? — удивился Том.

— Ты знаешь, — настойчиво произнёс Малфой. — Я давно понял, что ты об этом думаешь. Так что я был к этому готов, — помолчав немного, он добавил: — Почему не Лестрейндж?