Бисер (СИ)

— Давай! Только что на это Майя Сергеевна скажет? — взгляды Елагина и Хмелевской пересеклись. — Ай-яй-яй! Хорошая девочка Ёла не такая уж хорошая девочка, — последнюю фразу Елагин произнес коверкая язык.

В трубке раздался одинокий вздох.

— Чего ты хочешь? — задавая вопрос, Хмелевская усердно рассматривала парапет балкона.

— Я хочу, чтобы ты переночевала в нашей квартире.

— Зачем? — с нескрываемым подозрением пленница вновь перевела взгляд на собеседника, стоящего внизу, под окнами. Как же хорошо, что она на приличном расстоянии от Елагина!

— Это моё желание.

— А ты?

— Я тебя не потревожу, обещаю, — его слова звучали твердо.

Ёла задумалась.

— Меня могут родители потерять.

— Тебе сколько лет?

— Двадцать.

— Большая девочка, значит, не потеряют. Иди, ложись спать!

— Матвей, зачем тебе это? — Хмелевская задумчиво потерла лоб.

— Завтра скажу.

— Я буду волноваться за маму, — кинула она последний аргумент.

— О себе лучше подумай!

— Матвей! Это всё из-за Александрова? Ну то, что я тебе грубо ответила?

— Нет, тебе моё эксклюзивное прощение. Света ведь тебе раньше позвонила, — любезно подсказал молодой человек.

«В сговоре!» — запылало красным светом в голове.

— Разве так можно? — слова чуть не застряли в горле Ёлы.

— Как видишь, можно, — ровно подметил он.

— Матвей, пожалуйста, открой дверь!

Заслышав высокие скулящие нотки, Елагин готов был зарычать, потому поспешил распрощаться с напущенной вежливостью:

— Ты не расстраивайся, Ёлочка! Ложись спать. Утро вечера мудренее, — и повесил трубку.

Без промедлений молодой человек скрылся за углом здания.

Что же делать?

Поверить?

Однажды было…

Ёла сообразила, что надо себя подстраховать.

Покинув балкон, она заспешила в кабинет Леонида Николаевича. Подойдя к рабочему столу, включила настольную лампу. Чистый лист найти не составило труда. Руки дрожали, мысли хаотично летали в голове. Хмелевская несмело села в кресло отсутствующего хозяина и стала формулировать про себя мысль-сообщение.

Крепко сжав ручку вспотевшими пальцами, Ёла начала выводить слова на бумаге, перемежая запись короткими паузами. Оставив на листе несколько строк, Хмелевская отметила, что дышать стало легче. По крайне мере, одна страховка готова.

Она сложила лист вчетверо и задумалась, куда его пристроить. Чуть ранее девушка заприметила кожаную папочку с эмблемой фирмы Елагиных. Открыла — даты документов были свежие, значит, здесь её «страховке» самое место. Покончив с делами в кабинете, Ёла выключила свет и отправилась в прихожую.

«Так! Куда у нас открывается дверь? Наружу или вовнутрь? Наружу, — вспомнила пленница, — не подопрёшь. Оставить послание Матвею?»

В кармане вновь завибрировал телефон, прервав рассуждения пленницы.

— Мама.

— Дочка, вы ещё гуляете?

— Э-э-э… да! Правда, из ресторана уехали.

— А! Ты во сколько будешь? На часах начало двенадцатого…

— Мама, ты не переживай! У меня всё в порядке, — Хмелевская старалась придать голосу больше непринужденности.

— В принципе ты можешь себе позволить. Главное будь начеку.

— Угу.

— И ещё, малыш, завтра заедешь ко мне на работу в удобное для тебя время. Хорошо?

— Вопрос по бизнесу? — предприимчиво уточнила Ёла.

— Нет. Другое. Я спать. Гуляйте, только не шалите! — в трубке раздался красивый и мелодичный смех Лилианы Львовны.

— Спокойной ночи!

Можно было и маме всё сейчас выложить, но, Матвей прав, пришла пора быть взрослой девочкой и самой решать свои проблемы. Так и будет! Ёла, найдя в телефоне недавно звонивший номер, решительно нажала кнопку вызова.

Глава 10. Тренировочная ночь

Елагин снял трубку после первого гудка.

— Матвей, — мягко произносит его имя пленница.

— М-м-м? — он мурлычет ей в ответ, будто кот от первой ласки.

— Отпусти меня.

Елагин молчит.

— Шутка классная! Блеск! Ну, прикололись и ладно! — Ёла взмолилась, — отпусти меня, пожалуйста, — а потом чуть резче добавляет, — ну не могу я вне дома спать!

— Повторяю, ты уже большая девочка, — несмотря на то, что Хмелевская не видит Матвея, она уверена, что в этот момент он улыбается, — хватит с мамой и папой жить. Считай, что у тебя тренировочная ночь самостоятельной жизни. Ничего страшного, что ты поспишь в постели лучшей подруги. Поменяй своё отношение к ситуации и ложись баиньки.

В конце голос Елагина звучит успокаивающе.

— А ты мне ничего плохого не сделаешь? — неожиданно спрашивает Ёла, в её голосе молодой человек замечает подозрение.

— А что я могу тебе плохого сделать? — Матвей отвечает вопросом на вопрос.

Пауза.

— Ладно, — выдыхает пленница, — пойду спать.

— Спокойно ночи, Ёла.

Боже, как же хотелось что-то сказать не так! И ведь он ждёт, что пленница брякнет напоследок что-то не то. Но Хмелевские — воспитанные люди, и потому ровным голосом она выдаёт:

— Спокойной ночи, Матвей.

Вот он, штиль после бури или перед штормом? Время покажет.

На лице Елагина сияла довольная улыбка, всё-таки вышло так, как он хотел! Пусть и маленькая победа, а приятно до жути!

Ёла обреченно выдохнула. Придется менять своё отношение к обстоятельствам.