Бисер (СИ)

Ещё в холле подруги попрощались. Юлии надо добираться до своего отеля, который находится на другом конце города, а Хмелевская поспешила в садик для собак, чтобы забрать Эрни.

Она спорхнула со ступенек на тротуар и, перебросив сумку через плечо, зашагала в привычном направлении.

— Ёла! — окликнул знакомый голос.

Девушка остановилась и, развернулась, уже понимая, кого она увидит спустя мгновение.

— Привет! — произнесла она онемевшими губами. — Как неожиданно тебя здесь видеть. Я думала, что Александров с тебя глаз не сводит.

— Не сводит, — подтвердил Гедианов, подходя ближе. — Он не знает, что я здесь. Вылетаю в Москву послезавтра утром.

— Мы тоже, — выдает Ёла и пристально глядит на молодого человека, — ты знал да, что конкурс заканчивается завтра?

— Да, знал. Где Эрни?

— Он в садике для собак. Я как раз собиралась за ним.

— Ёла, — Костя взял её за руку, — может, воспользуемся возможностью и без третьих лиц поужинаем в ресторане.

Гедианов напрягся, видя, как девушка уже смотрит на него разочарованным взглядом.

— Да ты что! Эрни ведь совсем малыш! Он нуждается в заботе и ласке. Я ведь с утра до ночи на этого кота Леопольда работаю. И только вечером играю с ним! А знаешь, как он скучает?

Речь свою Хмелевская произносила душещипательным тоном, сопровождая выразительной жалостливой мимикой, что мужчина растерялся и не мог не согласиться.

— И почему я всегда думаю о себе? Прости, Ёла. Идём за Эрни!

Услышав его слова, девушка весело улыбнулась. Играючи, она толкнула Гедианова ладонями в пресс:

— Расслабься! Я пошутила! Я только «за», если мы поужинаем в непринужденной обстановке, — глаза Ёлы сияли искренностью, а улыбка было что ни на есть милая.

— Тогда так, — Костя протянул широкую ладонь спутнице, и она без колебаний вложила в неё свою. До самого ресторана ведя остроумную беседу, они шли, держась за руки.

За ужином, помимо излюбленных тем, Хмелевская затронула вопрос, а где же её сосед собирается ночевать грядущей ночью?

— В отеле.

— Снял номер?

— У меня бронь.

— Тогда оставайся у мен, — неожиданно предложила Ёла. — Леопольд снабдил меня небольшой, но уютной квартиркой. Ванная одна, но это же не проблема?

— Ты серьезно? — янтарные глаза глядели с изумлением.

— Да. Я думаю не о лишних затратах, а о том, чтобы ты провел завтрашний день с сыном. С Эрни. Пока я буду в «любимом аду»! А также у меня будет одна просьба. Мне нужно купить кое-чего для одного проекта. Весь подробный список у меня имеется. Выручи меня, пожалуйста, — Хмелевская молитвенно сложила ладони и уставилась на спутника в ожидании ответа.

— Да я без проблем. Ты, в самом деле, этого хочешь?

— Да, я хочу, чтобы ты составил нам с Эрни компанию и на два дня поселился у нас. А потом вместе вернемся в Москву. Я просто и в дальнейшем собираюсь работать у Соколова, — делилась Ёла своими намерениями, заправляя прядку волос за ухо.

— Тогда доедай и пошли за «сыном». Завтра для тебя очень ответственный день. Тебе ещё выспаться надо, — заключил «папочка».

* * *

Эрни мило сопел на своем спальном месте.

— Ты точно, как с ребенком возишься, — с улыбкой отметил Гедианов, выходя из ванной комнаты и тщательно вытирая полотенцем волосы.

— Костя, ты сам окрестил его сыном. Я в душ. Ложись спать. Я в другой комнате постелила, — сообщила она и прошмыгнула в ванную.

Гедианов размял шею. Спать ему явно не хотелось.

«Ёла говорила, что завтра нужно что-то купить. Надо найти лист. Выйдет из душа, продиктует сразу, что ей там нужно», — подумал он и принялся за поиски подходящего листочка.

На столе творчески беспорядок. Стопки папок. Мужчина аккуратно перекладывает их и тут его глаз выхватывает грубое выражение «F*ck you».

— Не понял! — он возвращается к папке, которую было уже переложил в другую стопку.

Нет, это не ошибка. На папке красуется весьма смелая надпись: «F*ck you, I'm giving in to temptation!»[1]

— Если надпись такая, что тогда в папке? — и в следующее мгновение Костя распахнул её.

Он вынимает стопку эскизов.

Первые образы женские, весьма оригинальные, смелые.

Корсеты, меховая отделка, короткие юбки с воланами. Яркий мейк. Кричащие аксессуары.

А традиционное свадебное платье — черное, длина в пол, оно призрачное и нижнее белье всецело выставлено на обозрение. Вместо фаты широкополая шляпа в виде огромного цветка из черного, полупрозрачного материала, похожего на органзу.

Акцент образов идет на дерзость и пофигизм.

Во второй части коллекции представлены мужские образы.

Мужчины здесь тоже разные. Есть прямые намеки на женоподобность. Несколько образов для мужчин-моделей содержат корсеты под грудь, шлейфы, наглые разрезы, кричащий макияж, предполагались то ли парики, то ли модели с длинными волосами.

А это что?

— Мать твою, Ёла! — у Гедианова перехватывает дыхание от того, что он видит на следующих эскизах.

Три образа разработаны для модели мужчины с хорошо развитой мускулатурой.

А он здесь, какими судьбами?!

Корона на голове, опять же корсет, красная лента, говорящая о титуле, переброшена через плечо, сапоги до колен со шнуровкой, подчеркивающие мощные икры, и трусы танга, отделанные изящной бахромой.

Всё!