Бисер

Я: В десну.

Н: В нижнюю?

Я: Да. Ты рад?

Н: От радости сделал в воздухе тройное сальто.

Я: Не буду тебе мешать.

Н: Люблю тебя. Ты — грязная жестокая женщина.

Я: Отлично.

Н: Продолжить?

Я: Вечером.

Н: Хорошо, я законспектирую.

Ромео хренов

Н: Алло. Забыл сказать! Я хочу подарить тебе сегодня цветы! Скажешь водителю, какие лучше купить? Он наберет.

Я: В лукошко?

Н: Нет. Тебе наберет. Скажешь ему, какие цветы купить.

Я: Как трогательно.

Н: Только будь на телефоне, бери трубку!

Я: Слушай, зачем водителя напрягать, может, я сама съезжу?

Н: Ну, всё, начинается, старая песня о главном. Мне некогда этим заниматься, понимаешь?

Я: Не вопрос, я займусь!

Н: Не обижайся. Я просто боюсь выбрать что-то не то!

Я: Экстравагантно с твоей стороны. Благодарю. Цветов не надо. До вечера…

А кто-то еще сетует, что на земле не осталось внимательных джентльменов. Согласитесь, это бессовестная клевета!!!

Направляюсь к машине

В нашем крутом доме завелись две безвкусные, вызывающе одетые девушки из разряда «часик 1500 рублей, метро Красные Ворота». Перед тем как их вызвать, приготовьте сразу еще 500 тысяч, чтобы потом вылечиться.

Надо запретить в России носить леопардовые шарфы. Ими я ужасаюсь неподдельно — немыслимая кардионагрузка. В девяностые годы такие узоры были модными среди валютных хабалок с красными губами, и это еще не забыто…

Опять под дворник моей машины подсунули рекламную визитку Багиры Султановны, которая возвращает мужей в кратчайшие сроки. На обратной стороне визитки забыли написать: 159 статья, часть четвертая.

У подъезда стоит располневшая после родов девушка, внешне напоминающая циклопа. Она судорожно трясет коляску в надежде, что маленький монстр устанет визжать и наконец заткнется. Действительно, у малыша горло, как иерихонская труба. Неужели нельзя просто сказать: «Дорогая мама, не надо пеленать меня с руками, чтобы я не мог двигаться, не надо на меня надевать по девять комбинезонов, не надо меня кормить этим дерьмом из банок, не надо мне запихивать в рот эту грязную соску, из которой ничего не вытекает, и не надо трясти передо мной игрушками для тупых грудничков, меня интересуют твои вещи».

Всегда мечтала стать мамой. Вынашивать малыша в своем утробье, зарождая в его голове первую извилину вдоль пробора (которой Ник, к примеру, пользуется до сих пор). Нет ничего поразительнее, чем наблюдать, как детеныш появляется на свет, открывает глаза и видит тебя, свою мать, главного человека своей жизни. И в эту секунду происходит любовь с первого взгляда, которая длится вечно…

Женщина — главный авторитет в жизни каждого мужчины. Она учит будущих героев правильно держать ложку и завязывать шнурки. Инстинкты подчинения слабому полу прописаны у мужчин в ДНК, и никуда не деться этим тиранам, пытающимся преодолеть зависимость от женщин. Самые счастливые мужчины — те, кто не идет против своего естества, кто не стыдится своих чувств, понимая, что мужчина не может знать о том, что он мужчина, если рядом с ним нет женщины…

Куда делись пробки?

Большую часть своей жизни я провожу в пробках, что обычно притормаживает мои высокие чувства к этому городу. Но скулить сегодня по этому поводу мне не придется, ибо Бульварное кольцо на удивление спортивное.

Чумазый ребенок в дырявой полосатой шапочке подбегает ко мне на светофоре и начинает тыкать в лицо веник из красных роз, замерзших от холода.

Р: Теть, купи чветочки, а? Ну, теть, ну купи.

Я: Я не теть. Ты чего здесь бегаешь? Где твои родители?

Р: Там.

Я: Где — там? Почему ты не с ними?

Р: Я долфен ваботать!

Я: Сколько тебе лет?

Р: Девять!

Я: Прости, уже зеленый, мне пора, возьми это.

Протягиваю 1000 рублей. Глаза малыша загораются, он выхватывает купюру и, ликуя, убегает прочь.

Интересно, как выглядят мамы, которые лишают своих детей детства?

И вообще, вы хоть представляете, что будет, если я сейчас позвоню в организацию по защите прав ребенка и расскажу об этом беспризорнике? Правильно, ничего не будет. Здесь, как в джунглях, каждый сам по себе…

Подъезжаю к ресторану

Ливень дерется с ветром. Сумерки непредсказуемы. Город охватили мутные злые тучи, из-под которых изредка выглядывают недовольные матовые звезды. Я задаю им вопросы, но они молчат в ответ как партизаны…

Для нашего ужина Ник снял два этажа известнейшего гламурно-несъедобного общепита средиземноморской кухни, где по вечерам лакают чаи проститутки из Костромы и Верхней Волги.

Этот известный ресторан был открыт специально для любителей попить чай из пакетиков за бешеные деньги, но сюда я прихожу, чтобы подпеть заедающим песням Адриано Челентано.

Внутри

Вхожу в небольшой зал. Свечи горят ненавязчиво, словно маленькие ночные светлячки. Отблески играют грязно-рыжим цветом на белоснежных скатертях. Серебряные приборы аккуратно разложены у глянцевых лимонных тарелок с карамельными ободками. Выглаженные рубашки официантов пахнут отбеливателем.

«Э си тю нэкзистэ па» успокаивает и ласкает душу. Жду, когда на горизонте появятся линии любимого тела, как всегда, без вин, конфет и ромашек.