Бишкек 3091

"Это последний шаг," — думал я, осознавая, что вскоре всё закончится. Я собирался не просто взорвать сервер, но и запустить мощные ЭМИ заряды, которые разрушат всю цифровую инфраструктуру корпорации, погрузив её в хаос. "Они не будут к этому готовы," — шептал я себе, чувствуя, как страх и решимость переплетаются внутри.

Когда я доберусь до сервера, взрыв ЭМИ не только уничтожит его, но и вызовет коллапс всей сети корпорации. Все их системы управления, данные о клиентах, финансовая информация — всё это будет стерто в одно мгновение. Глобальная сеть, контролирующая жизни миллионов, рухнет.

В голове у меня бурлили мысли о том, как войны против корпоративного гнёта изменили мир. Эти монстры больше не прятались за масками добродетелей, они показали своё истинное лицо. На протяжении многих лет они обманывали нас, манипулируя жизнями миллионов. Теперь все знали, что за их гламурными рекламами скрывались преступления: от подкупа правительственных чиновников до отравления целых районов токсичными отходами. Их патенты на лекарства были лишь прикрытием для тестирования опасных веществ на беззащитных людях. И когда протесты вспыхнули по всему городу, они не сдерживались — отправляли на нас своих агентов, чтобы подавить восстание, как будто мы были лишь кроликами в их эксперименте.

"Они убивали невинных," — думал я, сжимая руки в кулаки. "Хотели даже уничтожить целый город чтобы запугать нас, как будто жизни людей — лишь цифры на балансе." Я вспомнил о тех, кто пострадал от их атак: о семьях, оставшихся без крова, о детях, потерявших родителей в результате их безжалостных решений.

Я активировал режим полной маскировки в Теневом Шторме. Все системы корабля стали невидимыми для радаров. Это было моё преимущество, моя последняя защита. Я погрузился в сеть, подключившись к цифровым потокам, чтобы подготовить сигнал тревоги для всех, кто находился в здании. Я не хотел, чтобы кто-либо пострадал от моей атаки.

"Всем, кто находится в ARCHITECT, необходимо эвакуироваться," — мысленно произнёс я, и через сеть отправил сигнал тревоги, который оповестил людей и заставил их спуститься вниз, в безопасные зоны.

Сигнал тревоги сделал свое дело, и я направил Теневой Шторм прямо в здание. Стены приближались с невероятной скоростью, и я знал, что времени осталось совсем немного. Внутри меня разгоралось пламя решимости, и я чувствовал, как APTEX, который долгое время мучил мой разум, наконец теряет свою силу.

Я врезался в зал, где располагался сервер. Свет вспыхнул, и системы начали выходить из строя. В этот момент я активировал ЭМИ заряды, которые заранее подготовил.

Взрыв разразился с такой мощью, что казалось, само время замедлилось, в последний миг перед тем, как всё вокруг погрузилось в хаос, мои мысли обратились к ней — к Айгуль.

"Как же мне тебя не хватает," — мелькнула мысль, и в сердце снова зажглось тепло. Я вспомнил её улыбку, ту искреннюю радость, с которой она смотрела на мир, несмотря на все ужасы, которые нас окружали. Она была символом надежды, светом в этом мрачном мире, полном тьмы и боли.

Я помнил, как она игриво называла меня напарником, когда мы только познакомились. И она всегда верила в меня даже тогда, когда я сам терял веру. Я знал, что она бы не одобрила мои действия, но в то же время понимал, что она бы гордилась тем, что я борюсь.

Я вспомнил наши бесконечные разговоры, когда мы мечтали о свободе и справедливости, и о том, как однажды сможем вернуть мир к нормальной жизни. "Мы изменим этот мир," — говорили мы, строя планы, словно дети, верящие в чудеса. Я бы отдал всё, чтобы снова услышать её голос, чтобы снова увидеть, как её глаза светятся надеждой.

Всё, что я делал, было ради неё, ради всех, кто страдал под гнётом этих корпораций. "Айгуль, я делаю это не только для себя," — шептал я про себя, ощущая, как слёзы наворачиваются на глазах.

"Я с тобой, Айгуль," — подумал я, когда всё вокруг меня вспыхнуло. "Ты навсегда останешься со мной." И в последний миг, когда свет охватил всё, я почувствовал, как её присутствие наполняет меня спокойствием, как будто она говорила: "Ты не один."

С этими мыслями я погрузился в бездну, зная, что моя борьба не была напрасной. Я оставлял за собой не только разрушение, но и искру надежды — надежды на то, что однажды мир станет таким, каким он должен быть.