Бисмарк. «Железный канцлер»

Отто Пфланце, развивая эту мысль, говорит о трех событиях, которые положили конец прежней жизни Бисмарка и дали ему смысл дальнейшего существования: религиозное обращение, женитьба и начало политической карьеры. «Обращение к пиетистскому лютеранству освободило его от ощущения, что жизнь пуста и бесплодна, и открыла ему источник духовной силы. Брак обеспечил его постоянной, надежной и дающей силы семейной жизнью, в которой он был безусловным главой, мог не бояться возражений и конфликтов. Парламентская и дипломатическая деятельность давала ему возможность влиять на окружающий мир. Кроме того, она приблизила его к тем источникам власти, которые однажды позволят ему заполнить чашу своего самолюбия до краев»[107]. На самом деле, именно политическая деятельность позволила Бисмарку выбраться из внутреннего тупика, преодолеть терзавший его кризис.

В течение трех лет Бисмарк превратился из никому не известного провинциального юнкера в человека, имя которого было знакомо всем, кто хотя бы в небольшой степени интересовался прусской политикой. Из «адъютанта камарильи» он стал одним из наиболее влиятельных деятелей консервативной партии. Однако само по себе это было недостаточно. Бисмарк стремился получить официальный пост, о чем уже довольно давно намекал своим покровителям, ссылаясь, в первую очередь, на финансовые затруднения. Более того, этот пост должен был предоставить ему пространство для самостоятельных действий. Это было далеко не самой простой задачей — в прусской бюрократической машине появление человека со стороны, не прошедшего все ступени чиновничьей карьеры, было нечастым явлением. В начале 1851 года возник ряд возможностей, однако они выглядели не слишком привлекательно. Одной из них было назначение на пост главы правительства маленького северогерманского герцогства Ангальт-Бернбург, целиком зависимого от Пруссии. Второй — должность ландрата в одной из прусских провинций.

Лишь в апреле 1851 года, когда на повестку дня встало назначение прусского посланника в бундестаг, Бисмарк получил в свои руки достойный шанс. Бундестаг (Союзный сейм) был единственным центральным органом Германского союза. В нем заседали представители государств — членов союза, которые обсуждали насущные вопросы и принимали решения в соответствии с инструкциями своих правительств. Сфера компетенции бундестага не была четко очерчена, и ограничение суверенитета отдельных государств могло происходить только с их согласия. Представитель Австрии был постоянным председателем, в целом монархия Габсбургов занимала в бундестаге лидирующие позиции. Решения по небольшим вопросам принимались «узким советом», где было достаточно простого большинства. Более важные решения принимались пленумом, в котором каждый член Германского союза имел от одного до пяти голосов в зависимости от своих размеров и влияния. Больше всего голосов имела Австрия, Пруссия — вместе с еще несколькими королевствами — располагала четырьмя голосами. Решения в пленуме принимались квалифицированным большинством. Наиболее важные вопросы, касавшиеся основ устройства Германского союза, должны были решаться единогласно. В реальности продуктивность работы бундестага во многом зависела от сотрудничества между Австрией и Пруссией, каждая из которых обладала достаточным влиянием для того, чтобы блокировать неудобное ей решение.

8 мая 1851 года кандидатура Бисмарка была утверждена. Мечта сбылась — он стал дипломатом.

Глава 4 На берегах Майна

Сам Бисмарк в письме к супруге назвал должность прусского посланника в бундестаге «в настоящий момент важнейшим постом нашей дипломатии»[108]. Невольно встает вопрос о том, каким образом на этом посту оказался человек, не только не являвшийся профессиональным дипломатом, но и не имевший серьезного опыта государственной службы вообще и пользовавшийся довольно скандальной известностью.

Значительную роль сыграло стремление монарха назначить во Франкфурт политика, который будет заботиться о хороших отношениях с Австрией и в то же время учитывать прусские интересы. Для «камарильи» во главе с Герлахами первое было даже важнее второго — в роли главного противника для них выступала революция, и борьба с ней была основной задачей, которую можно было решить только в тесном сотрудничестве с Веной. Союз консервативных монархий — «трех черных орлов» — являлся для них абсолютной ценностью. После так называемой «Ольмюцской речи» имелись все основания полагать, что Бисмарк разделяет эту точку зрения. По своим воззрениям он в результате оказывался вполне подходящей кандидатурой. Кроме того, резко контрреволюционная позиция Бисмарка должна была послужить дополнительной «верительной грамотой» в глазах Вены.