Бисмарк. «Железный канцлер»

Резкий контраст с «потерянным раем» Книпхофа шокировал маленького Отто. Интернат он воспринимал как враждебную среду, в которой его пытались сломить и переделать по чуждым ему лекалам. Учебное заведение находилось на окраине Берлина, и, когда мальчик видел в окно упряжку быков, тащившую плуг, он вспоминал о сельской идиллии, и на глаза его невольно наворачивались слезы. Несколько десятилетий спустя, уже будучи главой прусского правительства, он вспоминал: «Мое детство было погублено в учреждении Пламанна, которое казалось мне исправительным домом»[11]. В одной из бесед он рассказывал: «В шесть лет я попал в учебное заведение, где учителя были демагогами из физкультурного движения, ненавидевшими дворянство и воспитывавшими нас ударами и пинками вместо слов и внушений. Утром детей будили ударами рапир, которые оставляли после себя синяки, поскольку учителям было скучно делать это иным способом. Физкультура должна была быть отдыхом, но учителя вновь наносили удары железными рапирами! Моей прекраснодушной матери быстро стало неудобным воспитание детей, и она отказалась от него»[12]. Естественно, что Отто не воспринял идеи либерального национализма, все еще лежавшие у Пламанна в основе образования. Более того, вполне возможно, что эти идеи уже тогда начали вызывать у него подсознательное отторжение.

В 1827 году Бисмарк, наконец, покинул интернат и продолжил свое образование в гимназии Фридриха-Вильгельма, считавшейся одной из ведущих элитных школ Пруссии. Три года спустя он перешел в старейшую берлинскую гимназию «У Серого монастыря», где в 1832 году получил аттестат зрелости. Это были достаточно типичные для своего времени гуманитарные школы, где давалось классическое образование с упором на древние языки. О жизни Бисмарка-гимназиста известно немного, помимо того, что будущий канцлер отличался достаточно высокими способностями, однако явной нехваткой прилежания и дисциплины. Так, в древнегреческом языке, который Отто считал совершенно ненужным, его успехи были более чем скромными. Из школы он вынес ненависть к ранним утренним подъемам — до конца своей жизни он оставался ярко выраженной «совой».

В целом, как свидетельствует аттестат, по большинству предметов у Бисмарка были довольно посредственные оценки. Учителя отмечали одаренность юноши, но в то же время отсутствие у него склонности к упорной учебе. Действительно, банальная зубрежка вызывала у будущего канцлера отвращение. Он, как и в дальнейшем, старался заниматься только тем, что его действительно интересовало. Его одноклассник и один из немногочисленных близких друзей, Мориц фон Бланкенбург, вспоминал впоследствии: «Он уже тогда казался мне загадочным человеком: никогда я не замечал, чтобы он работал, зато часто видел его гуляющим — и тем не менее он знал все и успевал сделать все задания»[13]. Классическое образование не оставило значительного следа в последующей деятельности Бисмарка; ему была чужда склонность к изящным искусствам, идеалистической философии и теоретическим построениям глобального характера. Практические вопросы занимали его гораздо больше.

«В качестве естественного продукта нашей системы образования я к пасхе 1832 года закончил школу пантеистом. Если я и не был республиканцем, то все же был тогда убежден, что республика есть самая разумная форма государственного устройства. (…) Я вынес наряду с этим немецко-национальные впечатления. Но эти впечатления оставались в стадии теоретического созерцания и были не настолько сильны, чтобы вытравить во мне врожденные прусско-монархические чувства. Мои исторические симпатии оставались на стороне власти» — писал Бисмарк на склоне лет в своих мемуарах[14]. Впрочем, «Мысли и воспоминания» — источник крайне ненадежный, продиктованный стремлением произвести определенное впечатление на современников, а не беспристрастно рассказать о своем прошлом.

Скорее всего, у молодого выпускника гимназии не было четко сформировавшихся политических взглядов. С одной стороны, на него влияли популярные среди образованной молодежи национальные идеи, с другой — желание идентифицироваться с прусским юнкерством. Свое будущее Бисмарк тоже, видимо, рисовал себе весьма смутно. В любом случае, поначалу он продолжал следовать путем, предписанным матерью, продолжив образование в немецких университетах. Выбор направления был предопределен: непременной предпосылкой для поступления на государственную службу являлось изучение юриспруденции.

* * *