Бисмарк. «Железный канцлер»

По мнению того же Лотара Галла, все, что Бисмарк делал в предшествующие месяцы вплоть до своего назначения министром-президентом, было четко рассчитанной стратегией. Однако никакой гарантии того, что эта стратегия в конечном счете приведет к успеху, не существовало. «В течение всего времени Бисмарк действовал в рамках тщательно скалькулированного оперативного плана. Ничто не было спонтанным решением, как считали многие при романтизированном прочтении его „эскапад“. Приведет ли этот план к желаемой цели, мало зависело от Бисмарка, и последний знал это слишком хорошо. Положенный в основу стратегии расчет обстоятельств и поведения участников мог оказаться неверным в любой момент. Настоящей альтернативы в этот раз, в отличие от многих решающих ситуаций более поздней поры, у него не было. Если бы одна из сторон уступила, если бы король отрекся и прекратил борьбу, Бисмарк бы проиграл, вероятно навсегда»[242].

Однако Галл, скорее всего, несколько драматизирует ситуацию. Вне всякого сомнения, план, которому следовал опытный дипломат, был тщательно рассчитан. Но в сложившейся ситуации не требовалось экстраординарных усилий для того, чтобы он увенчался успехом. Логика противостояния практически исключала возможность компромисса, и рано или поздно фигура Бисмарка должна была появиться на сцене. Королю нужен был человек из консервативного лагеря, не связанный ни с «камарильей», ни с «партией еженедельника», а таких имелось в наличии откровенно немного. Гораздо сложнее, чем получить власть в свои руки, было удержать ее в дальнейшем.

Впоследствии историки неизменно задавались вопросом о том, как разворачивались бы события, если бы назначение Бисмарка не состоялось? По мнению одних, в этом случае стало бы неизбежным отречение короля, а либеральный кронпринц пошел бы на уступки парламенту. Это привело бы к демократизации политического строя Пруссии, которая стала бы «поворотным пунктом в новой германской истории»[243]. Когда и на какой основе произошло бы в этом случае объединение Германии — и произошло бы оно вообще — остается под вопросом. Другие исследователи утверждали, что серьезных изменений бы не случилось; либеральный кронпринц вскоре стал бы консервативным монархом, а либеральное правительство не с меньшим усердием и силой оружия стремилось бы к объединению страны. «Большего, чем точечные уступки либерализму, не следовало ожидать даже в случае победы палаты представителей в конституционном конфликте» — считает, например, Кристоф Нонн[244]. Не будем углубляться в этот спор, который ведется в сослагательном наклонении. Важный рубеж в жизни Бисмарка оказался пройден; однако впереди были весьма сложные задачи.

Глава 7 Самый трудный год

В биографии Бисмарка можно при желании насчитать немало переломных моментов и судьбоносных решений. Однако совершенно особое место занимает в его жизни и карьере первый год пребывания на посту главы прусского правительства. Этот период — с осени 1862 по осень 1863 года — можно без преувеличения назвать временем самых тяжелых испытаний, выпавших на долю «железного канцлера».

Никогда ни до, ни после этого у него не было так много врагов и так мало друзей. Никогда его положение не было настолько шатким. В ландтаге его, по сути, не поддерживала ни одна фракция, милость короля была весьма ненадежной величиной. Являясь объектом практически всеобщей ненависти, находясь в жестком противостоянии с парламентским большинством, имея множество противников при дворе и будучи вынужденным постоянно бороться за доверие нерешительного короля, от которого всецело зависел, Бисмарк упрямо проводил ту политику, которую считал необходимой. Можно спорить о том, насколько правильной она оказалась в исторической перспективе. Однако трудно не восхищаться тем упорством, выдержкой и искусством политика, которые проявил Бисмарк в эти судьбоносные для него и для Пруссии месяцы.