Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие

– Конни, ты знаешь, что случилось? Бидж подал в отставку.

– Быть не может!

– Может. Предупредил за месяц. Ничего не объяснил. Никаких причин, ну, ника…

Граф не закончил слова. Лицо его окаменело. Он понял. Дело в сестре. Опять она сыграла grand dame[46] и обидела Биджа.

Да, именно так, и не иначе. Вполне в ее духе. Сколько раз он видел, как она изображает истинную аристократку! Подожмет губы, поднимет брови, в общем, сделает мину дочери бесчисленных лордов. Какой дворецкий это выдержит?

– Конни, – воскликнул он, ловя в полете пенсне, – что ты ему сделала?

С уст ее сорвалось что-то вроде рыдания. Прекрасное лицо побелело, стать куда-то исчезла.

– Я его подстрелила, – прошептала леди.

– Что-что?

– Подстрелила…

– Подстрелила?

– Да.

– Под-стре-лила?

– Да, да, да! Из этой штуки.

Граф со свистом вздохнул. Книга плясала перед ним. Мало сказать, что он обмяк; он еще и обрадовался. Сколько раз за последние четверть часа он думал, что только чудо может его спасти от последствий греха – вот оно, просим! Кто-кто, а он знал бесстыдство женщин, но даже у Конни хватит стыда, чтобы больше его не мучить.

– Подстрелила? – спросил он для верности.

Тень былой надменности коснулась леди Констанс.

– Сколько можно повторять? Ты не попугай! Мне и так плохо. О Господи! О Господи!

– Зачем ты это сделала?

– Не знаю. Что-то на меня нашло. Ты ушел, а я подумала, что надо отнести ружье Биджу…

– Почему?

– Я… мне… показалось, что это безопасней. В общем, я пошла в буфетную. По дороге я вспоминала, какой была меткой…

– Меткой? – удивился брат. – Ты же в жизни не стреляла.

– Стреляла, Кларенс. Вот ты говорил, что Джулия подстрелила гувернантку. Это не Джулия, это я. Она заставила меня вызубрить все европейские реки, и…

– Я стрелял лучше, – сообщил граф.

– Не уверена. О, Кларенс, Кларенс!

– Тихо, – призвал ее брат к порядку. – Расскажи подробно про Биджа.

– В буфетной никого не было. Бидж сидел под лавровым кустом, в шезлонге.

– Далеко?

– Не знаю. Важно ли это? Ну, футах в шести[47].

– В шести футах? Ха!

– И я в него выстрелила. Очень большой соблазн, прямо наваждение какое-то. Я так и видела, как он подпрыгнет. В общем, подстрелила.

– Откуда ты знаешь? Скорее, промахнулась.

– Нет. Он вскочил. И увидел меня. Я сказала: «Бидж, прошу вас, возьмите это ружье». Он ответил: «Хорошо, миледи».

– А про выстрел?

– Ничего. Я надеялась, что он просто не понял, что случилось. Но ты говоришь, что он решил уйти, значит – понял. Кларенс! – Она стиснула руку, словно героиня драмы. – Если он уйдет, всё графство будет об этом говорить. Я не выдержу. Я сойду с ума. Уговори его, убеди! Предложи ему что угодно. Если он уйдет, я… Ш-ш-ш!

– Что значит «Ш-ш-ш»? – спросил граф, но заметил и сам, что дверь открылась.

– А, тетя Констанс! – сказала Джейн. – Вот вы где. Бакстер вас ищет.

– Бакстер? – рассеянно спросила леди.

– Да. Он спрашивал, где вы. Наверное, хочет вас видеть.

Сказав это, она метнула в лорда Эмсворта взгляд, означающий: «Помни!»

Дверь открылась снова, и вошел бывший секретарь. Недавно мы сравнили его с грозовой тучей. Возможно, читатель представил себе обычную тучу, каких много. Как бы то ни было, сейчас он на нее не походил. Вообразите небеса тропиков и беспощадные ливни. Вот такая туча направилась к леди Констанс, не обращая внимания на графа.

– Я пришел попрощаться, – сказал Бакстер.

Мало что могло бы отвлечь хозяйку от ранних воспоминаний, но эти слова отвлекли.

– Проститься? – удивилась она.

– Да. Проститься.

– Вы же не уезжаете?

– Уезжаю.

Тут Бакстер соизволил вспомнить о бывшем сюзерене.

– Я не готов, – пояснил он, – оставаться в доме, где служу мишенью лорду Эмсворту.

– Что!

– Да. Мишенью.

Наступило молчание. Джейн снова метнула взгляд, означавший: «Стой насмерть!», но, к своему удивлению, увидела, что он не нужен. Граф так и стоял. Лицо его было серьезно, пенсне не шелохнулось.

– Мистер Бакстер не в себе, – звучно произнес он. – Явное безумие. Я вам говорил? То-то и оно. Мишенью! Нет, это неслыханно! Что вы имеете в виду, голубчик?

Руперт Бакстер дернулся. Очки изрыгнули огонь.

– Вы стреляли в меня, лорд Эмсворт, – сказал он.

– Я? В вас?

– Вы смеете это отрицать перед мисс Джейн?

– Конечно.

– Разве вы говорили мне, дядя, что стреляли в мистера Бакстера? – осведомилась Джейн. – Вероятно, я не расслышала.

– Я не говорил.

– Так я и думала.

Руперт Бакстер воздел руки к небу.

– Вы говорили мне! – вскричал он. – Вы молили и просили это скрыть. Вы предложили мне место секретаря, и я согласился. Я хотел всё забыть. Но когда пятнадцать минут назад…

Лорд Эмсворт поднял брови, как и его племянница.

– Странно!.. – сказала она.

– Поразительно – согласился он.

Он снял пенсне и стал его протирать, говоря тем временем мягким, утешающим голосом. Но голос, при всей его мягкости, ухитрился быть и твердым.