Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие

– Здравствуй, милая. – Мортимер приветственно взмахнул нибликом. – Смотри, бью из рояля. Не рассчитал предыдущий удар и, вот, оказался в бункере.

– Мортимер, – выговорила девушка, – я хочу задать тебе один вопрос.

– Да, милая? Жаль, ты не видела мой драйв на восьмой лунке! Вот это был класс!

Бетти смотрела на него не отрываясь.

– Мы обручены, – спросила она, – или нет?

– Обручены? В смысле, собираемся пожениться? Конечно. Я попытался для разнообразия изменить стойку, и…

– Сегодня утром ты обещал покатать меня на машине, но так и не зашел. Где ты был?

– Играл в гольф.

– Гольф! Слышать про него не могу!

Мортимера скрутила судорога.

– Не говори такого, тебя могут услышать! – сказал он. – Начиная замах, я почему-то был уверен, что все будет хорошо. Я…

– Даю тебе последний шанс. Ты покатаешь меня сегодня вечером?

– Не могу.

– Почему? Чем ты занят?

– Играю в гольф!

– Мне надоело, что меня как будто и нет! – вскричала Бетти и топнула ногой. Я понимал бедняжку. Мало того что она обручена с нелюбимым, он еще и совсем не уделяет ей внимания. Она из чувства долга перебарывает любовь к Эдди Дентону и хранит верность Мортимеру, а тот принимает ее жертву с небрежной рассеянностью, которая взбесила бы любую девушку. – Мы словно и не помолвлены. Ты никуда меня не водишь.

– Я приглашал тебя смотреть Открытый чемпионат.

– Почему ты никогда не водишь меня на танцы?

– Я не умею танцевать.

– Так научился бы!

– Я не уверен, что это полезно для игры. Никогда не слышал, чтобы первоклассные профессионалы танцевали. Джеймс Брейд не танцует.

– Все, я приняла решение. Мортимер, выбирай: или я, или гольф.

– Но, милая, вчера я прошел круг за сто один удар. Человек не может бросить игру, когда он на пике формы.

– Отлично. Мне нечего больше сказать. Я разрываю помолвку.

– Не бросай меня, Бетти, – взмолился Мортимер так жалобно, что у меня защемило сердце. – Я буду страдать. А когда я несчастен, у меня мяч не идет в лунку.

Бетти выпрямилась. Лицо ее стало суровым.

– Вот твое кольцо! – сказала она и выбежала из комнаты.

Несколько мгновений Мортимер стоял неподвижно, глядя на кольцо у себя в ладони. Я подошел и похлопал его по плечу.

– Мужайтесь, мой мальчик, – сказал я.

– Продул! – вскричал он.

– Крепитесь!

Он заговорил, обращаясь словно к самому себе:

– Я воображал – ах, как часто я воображал! – наш уютный домик! Ее и мой. Она шьет в кресле, я отрабатываю удары на ковре… – Голос у него сорвался. – В уголке маленький Гарри Вардон Стерджис играет с маленьким Дж. Г. Тейлором Стерджисом. А вокруг – за чтением, за милыми детскими забавами – маленькие Джордж Дункан Стерджис, Эйб Митчелл Стерджис, Гарольд Хилтон Стерджис, Эдвард Рей Стерджис, Горейс Хатчинсон Стерджис и крошка Джеймс Брейд Стерджис.

– Эй! Полегче! – вскричал я.

– Что такое?

– Не слишком ли много детей вы собрались завести?

Мортимер мрачно мотнул головой.

– Разве? – тупо переспросил он. – Не знаю. А каков пар?

Наступила тишина.

– И все же, – тихо проговорил Мортимер некоторое время спустя. Он помолчал. Глаза его вспыхнули странным светом. Это снова был прежний, счастливый Мортимер Стерджис, которого я так хорошо знал. – И все же, – продолжал он, – кто знает? Может быть, оно и к лучшему. Вдруг бы они все подались в теннисисты! – Он снова поднял ниблик. Лицо его сияло. – Играю тринадцатый! Думаю, надо выбить через дверь и в обход дома до грина, вы согласитесь?

Мало что остается добавить. Эдди и Бетти много лет женаты и счастливы. Гандикап Мортимера снизился до восемнадцати, и он с каждым днем играет все лучше. На свадьбу он не попал, поскольку она совпала с призовым турниром, но если вы разыщете список подарков – а их было много, и дорогих, – то найдете примерно в середине столбца:

СТЕРДЖИС ДЖ. МОРТИМЕР

две дюжины «серебряных королевских» мячей для гольфа и один патентованный алюминиевый паттинг-клик Стерджиса с автоматической регулировкой и системой самокоррекции.

ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ ДЖОРДЖА МАКИНТОША

© Перевод. А. Притыкина, Д. Притыкин, 2012.

В бар гольф-клуба вошел молодой человек. Выглядел он против обыкновения хмурым, а лимонад заказал таким тоном, каким древние греки, должно быть, просили палача принести яду[22].

Старейшина, удобно расположившись в любимом кресле, сочувственно наблюдал за ним.

– Как сыграли? – поинтересовался старейшина.

– Отвратительно.

Старейшина кивнул убеленной сединами головой.

– Полагаю, вам пришлось несладко. Ничего удивительного. Вы ведь с Побели играли? Многие достойные юноши уходили на матчи с Гербертом Побели бодрыми и веселыми, а возвращались сломленными и раздавленными. Он что, болтал?

– Все время, черт бы его побрал!

Старейшина вздохнул.