Бить нужно смело

Жёсткие пальцы, что до этого болезненно впивались в тело, вдруг показались бережными. Они касались настойчиво, но мягко. Они плавно стекали от груди к пояснице и снова поднимались. Растирали, надавливали, изучали. Казалось бы… всё это у них сегодня уже было. Вот только ничего подобного Влада не испытывала много лет. Перестала чувствовать в тот самый день, как ушла от Багдасарова, прикрываясь, как бы это ни было банально, пистолетом!

Азарт борьбы превратился в чувственное противостояние. Пальцы по-прежнему впивались в волосы, но вместо злого рыка с губ срывался отчаянный стон. Инстинкты включились мгновенно, но к выживанию они не имели ни малейшего отношения. Поцелуй прервался совершенно неожиданно, и Влада злобно рассмеялась.

– Вечно ты всё испортишь! – прохрипела, сжимая в кулаках его тёмную водолазку. – Так хотел убедиться, что я настоящая? – догадалась она и болезненно поморщилась.

Влада тут же попыталась оттолкнуть, но ладони, будто чужие, нелепо соскальзывали с крепких мужских плеч, вызывая совершенно неосознанную панику. Она не чувствовала своих сил, не соображала, как избавиться от навязчивого внимания. Багдасаров, будто не замечая всей этой бессмысленной возни, касался её губами, целовал, прихватывал кожу. Он вдыхал её запах, припадая носом то к груди, то к животу. Водил пальцами по лицу, по губам, по глазам. И в каждом движении было столько нежности, что Влада всерьёз опасалась в ней захлебнуться. Она убеждала себя, что не знала мужа таким, что таким его не помнила. Она тихо выла и рычала, не справляясь с мужским напором.

– Не хочу, не хочу, не хочу… – бормотала и тут же сжимала зубы до судороги в челюсти.

На глаза наворачивались слёзы, а дыхание сбивалось, будто после марафона, который Влада зачем-то прошла на износ. Не было никакой внутренней борьбы. Совершенно определённо она хотела всё это прекратить. Хотела, но отчего-то не могла. И боялась, боялась посмотреть в чёрные, словно сама бездна, глаза. Ведь в них так легко потеряться.

– Зачем ты приехал, зачем?! Нам нельзя, понимаешь?.. Нельзя! – всё же не сдержалась и расплакалась Влада, потеряв всякую надежду вынырнуть из этого безумия. Того безумия, в котором так сладко, в котором обманчиво не больно.

Багдасаров молчал, не пытаясь спорить или что-то отрицать. Было только его тепло, его дыхание, его жажда продлить агонию ещё ненадолго. Он не откликался ни на смазанные удары, ни на настойчивые толчки. Неизлечимое желание обладать сжигало его изнутри. Он не верил её словам, не погружался в надуманные эмоции. Только чувствовал. Отклик, что вибрировал в глубине женского тела. И будил его, раскачивая жаркими касаниями, сумасшедшими взглядами, от которых не так-то просто отмахнуться.

Влада сопротивлялась. Как обычно из страха. Она так и норовила выскользнуть, выкрутиться, соскочить с иглы возбуждения, которое охватывало всё сильнее. Она плакала и тут же смеялась, забываясь в наслаждении. Она злилась и проклинала, чтобы уже в следующее мгновение царапать его шею и затылок в неуёмном азарте обладать, подчинить, завладеть вниманием. Всё это они уже проходили. Много, очень много раз. Когда громкая ссора сменялась бурным сексом, а яркая истерика – отчаянным желанием принадлежать ему одному.

– Не смотри на меня так и касаться не смей! – гневно прошипела Влада.

Она, будто безумная, пыталась сбросить его пальцы со своих бёдер, и как неопытная девчонка дёргала их по одному. Взвыла, когда Багдасаров прижался губами к плоскому животу, рухнула на кровать, выгнулась, рассчитывая разорвать порочную связь. И у неё почти получилось. Почти. Вот только он по-прежнему не уступал. Он с тем же упоением прижимался к её аккуратным коленкам. Прижимался губами, согревал дыханием. Он, чёрт возьми, закрывал глаза! Потому что сомнительное удовольствие не имело границ. Ни удовольствие, ни охватившее безумие.

В один момент её силы закончились. Совсем. Влада почувствовала, насколько сильно устала, насколько опустошена. Будто и не жила без него. Будто оставила ему всё, а с собой, точно неудачливый вор, унесла только оболочку. Из глаз покатились слёзы. Теперь без боли и без горечи. Влада вдруг заметила, что сидит на кровати, а Юра на полу, у её ног. И только его губы, что так и прижимались к коленкам, держали её на этом свете.

Она провела ладонью по его волосам на макушке, с удивлением посмотрела на свои пальцы, которые будто скучали по этому прикосновению, так сейчас дрожали, требуя повторить. К горлу подкатил ком, в груди разрасталась досада. Потому что всё оказалось бессмысленно. И только улыбка на губах не вписывалась в эту историю. Улыбка и вызов в голосе, что вдруг показался чужим.

– Багдасаров? – фыркнула Влада, требуя внимания.

Когда мужчина не отозвался, она потянула его за волосы, заставляя запрокинуть голову.

– А давай потрахаемся? Я честно отработаю, обещаю. В этот раз без приколов и истерик, – сглотнула она, будто дальше придётся поклясться на библии.

Жгучий взгляд буквально размазывал сознание.