Битая карта

Сама Пейшенс тоже была полна обещаний. Она хотела, чтобы он перевез к ней вещи и чувствовал себя здесь «как дома». И она дала ему ключ. Вот почему, когда он допил пиво и убедил машину совершить пятиминутную поездку, он смог попасть в ее квартиру. Его костюм, недавно почищенный, лежал на кровати в гостевой спальне. Вместе с Душкой. Вернее, Душка лежал на костюме, точил когти и терся спиной, оставляя линючую шерсть. Скидывая кота, Ребус держал в уме Распутина. Он взял костюм, отнес его в ванную и, прежде чем пустить воду, запер за собой дверь.

* * *

Избирательный округ Северного и Южного Эска довольно велик по площади, но не по численности населения. Впрочем, население постепенно увеличивалось. Новые кварталы вырастали плотными гроздьями на окраинах шахтерских деревень и поселков. Да, район менялся. Появились новые дороги, даже новые железнодорожные станции. Поселились новые люди, которые запускали здесь свой бизнес. Но Брайан Холмс и Нелл Стэплтон решили купить старый типовой домик в центре одной из самых крошечных деревенек — в Эсквелле. Вообще-то, Эсквелл практически стал частью Эдинбурга. Город тоже рос, расширялся. Он поглощал деревни, вбирал в себя все новые и новые пригороды. Не люди переезжали в Эдинбург — город наезжал на них…

Но к тому времени, когда Ребус добрался до Эсквелла, у него пропало настроение размышлять о деревенской жизни. Машина завелась с трудом. Она у него всегда заводилась с трудом. Но в костюме и рубашке с галстуком под капотом копаться не очень удобно. Когда-нибудь, в один прекрасный выходной день, он наконец разберет этот двигатель. Непременно разберет. А потом сдастся и вызовет техпомощь.

Дом он нашел без труда — в Эсквелле была одна главная улица и всего пять боковых. Ребус прошел по садовой тропинке и остановился на крыльце с бутылкой вина в руке. Свободной рукой он постучал в дверь. Она открылась почти сразу же.

— Опаздываете, — сказал Брайан Холмс.

— Это прерогатива старшего по званию. Мне позволительно опаздывать.

Холмс провел его в холл.

— Я же сказал — без формальностей.

Ребус сперва озадачился, а потом понял, что речь идет о его костюме. Только теперь он заметил, что сам Холмс стоит в рубашке с расстегнутым воротом, в джинсах и мокасинах на босу ногу.

— Вот как, — сказал Ребус.

— Ничего, я сейчас поднимусь наверх и переоденусь.

— Нет, если из-за меня, то не надо. Это твой дом, Брайан. Одевайся, как тебе нравится.

Холмс кивнул, и у него на лице вдруг появилось довольное выражение. Ребус попал в точку: это его дом. Вернее, его ипотека… половина ипотеки.

— Прошу, — сказал он, показывая на дверь в конце холла.

— Я, пожалуй, сначала поднялся бы наверх, — сказал Ребус, передавая бутылку Холмсу. Он продемонстрировал свои руки. Даже Холмс не мог не заметить следов масла и грязи.

— Проблемы с машиной, — кивнул он. — Ванная справа от лестницы.

— Ясно.

— А что это за жуткие царапины? Я бы обратился к врачу. — Судя по мрачному тону Холмса, он не исключал, что некий доктор причастен к царапинам Ребуса.

— Кот, — сказал Ребус. — Кот, у которого осталось восемь жизней.

В ванной наверху он вел себя как стеснительный подросток. Вымыв руки, он сначала сполоснул раковину, на которой остались грязные подтеки, потом соскреб грязь с мыла, после чего ему снова пришлось сполоснуть раковину. Полотенце висело над ванной, но, когда он начал вытирать руки, обнаружилось, что это не полотенце, а ножной коврик. Настоящее полотенце висело на крючке у двери. «Расслабься, Джон», — сказал он себе. Но сказать легко, а сделать не очень. Светское общение всегда было его слабым местом.

Он высунул голову из-за двери и посмотрел вниз.

— Спускайтесь, спускайтесь.

Холмс протянул ему стакан виски.

— За вас. Будьте здоровы.

— Ты тоже.

Они выпили, и Ребусу сразу стало лучше.

— Дом покажу попозже, — сказал Холмс. — Располагайтесь.

Ребус сел и огляделся.

— Настоящий дом Холмса на холмах, — прокомментировал он. В воздухе витали приятные запахи, а из кухни — которая, похоже, находилась за другой дверью гостиной, — доносилось позвякивание и побрякивание. Гостиная представляла собой почти правильный куб. В одном углу стоял стол, накрытый на три персоны, в другом — кресло, в третьем — телевизор, а в четвертом — торшер.

— Очень мило, — одобрил Ребус.

Холмс сидел у стены на двухместном диване. За головой у него было приличных размеров окно, выходившее в садик. Холмс скромно пожал плечами:

— Нас устраивает.

— Не сомневаюсь.

В комнату вошла Нелл Стэплтон. Здесь она казалась еще выше и внушительнее, чем всегда, — просто Алиса, проглотившая пирожок «съешь меня». Нелл вытерла руки о кухонное полотенце и улыбнулась Ребусу:

— Привет.

Ребус поднялся, она чмокнула его в щеку.

— Привет, Нелл.

Она подошла к Холмсу, взяла его стакан. На лбу у нее блестели капельки пота, одета она тоже была по-домашнему. Глотнув виски, Нелл шумно выдохнула и вернула стакан Холмсу.

— Буду готова через пять минут, — сообщила она. — Жаль, что ваша подруга-доктор не смогла приехать, Джон.

Он развел руками: