Битая ставка

— Как вы оказались на службе у немцев?

— Не буду кривить душой. Мне обратного хода нет... Добровольно пошел.

— А почему?

— Я уже вам объяснял: давно нет у меня веры в справедливость Советской власти, вот и ушел еще в тридцатых годах. Через границу.

— На каком участке?

— Под Вилковысском.

— На что же вы рассчитывали, изменив Родине?

— Я не Родине изменил, а с Советской властью не согласен. Рассчитывал на то, что жить останусь там, на западе. Надеялся, что Советская власть в России долго не продержится.

Следователя насторожило такое признание. Он, по своему продолжительному опыту, хорошо знал повадки и приемы немецкой разведки — она никогда не забрасывала стоящего агента с одной легендой. Как правило, первые его показания были первой ложью, первой версией, если, конечно, не считать тех агентов, которые искренне не желали работать на абвер. Оказавшись на нашей стороне, такие сами приходили к военным властям и с первого раза все открывали. Но этот не похож на них. Он не сдался, а был захвачен при приземлении, к тому же сломал ногу. Будет тянуть, пока нога не заживет.

— Чем же вам не угодила Советская власть, Селин?

— Всем не угодила, всем!

— С кем же вы там были, за границей и за фронтом?

— Нас там много было, не я один.

— И вы их можете по фамилиям назвать?

— Они, фамилии ихние, вам ничего не дадут. Там никто под своей действительной фамилией не писался.

— И вы тоже? Значит вы не Селин?

— Нет, я Селин, и писался там, как есть — Селин,— поспешил ответить Игнат и мысленно выругал себя: вот ведь, неудачно сболтнул.

— Какое же задание немецкой разведки вы получили? От кого конкретно?

— Я уже говорил, что я и мой напарник получили задание: после приземления выйти к железной дороге и обосноваться там. А с началом наступления немецкой армии наводить ее самолеты на ваши военные объекты. Вот и все задание, которое нам дал немецкий офицер.

— Его фамилия, кто он?

— Кто он, не знаю. Фамилия его Остер.

— А зачем вас снабдили радиостанцией, шифрами? Так, на всякий случай?

— Связь нам была дана, чтобы докладывать исполнение задания и получать дальнейшие указания.

— Может быть, яснее скажете о задании?

— Ничего другого добавить не могу.

— А кто ваш напарник? Рыбак — это его кличка или фамилия?

— Спросите у него сами. Я его, молокососа, плохо знаю. Познакомились только за несколько дней перед отправкой сюда. Он, подлец, должен был уничтожить меня и рацию при угрозе захвата, да не сделал этого...

— Почему? Не успел?

— Не знаю, сами его спросите. Не очень верил я ему там, да и сейчас не верю. Он, видимо, больше вам служит, чем делу, которому присягнул.

— Скажите, Селин, откровенно, кто вы? Мы ведь все равно проверим — Селин вы или кто другой? В вашем положении остается один выход — чистосердечное признание. Другого выхода у вас нет. А как с вами в дальнейшем поступить — суд решит.

— Это старо, гражданин следователь, давняя песня, я ее много раз слышал.

— Вот как? А где же, если не секрет?

Селин не ответил. Затем с гримасой на лице, то ли от боли в ноге, то ли из-за безвыходного положения, попросил:

— Отведите меня обратно в камеру, очень болит нога, больше отвечать не могу.

Конвоир подал арестованному костыли.

В камере Игнат снова лихорадочно думал. Мысли метались, путались, от них даже ломило голову: «Отдать им Посла? А может быть, ограничиться одним Витвицким?

А вдруг скоро здесь будут немцы? Вильке с меня шкуру снимет. Если, конечно, дотянется до моей шкуры. Вон решетки какие прочные».

Кротов, он же Желтов

— Товарищ майор, вам донесение,— доложил Васину дежурный.

— Читайте.

— «В четыре часа в армейском тылу группа неизвестных столкнулась нашей войсковой засадой районе железнодорожного депо. Перестрелке один бандит убит, ранен наш красноармеец. Рассказу старшего засады четыре бандита ушли в направлении станицы Брюховецкой. Веду преследование. Зеленин».

Васин взял из рук дежурного телеграмму, еще раз пробежал ее глазами, как бы силясь разглядеть еще что-либо между строк, и задумался. Что это? Кто действует? Подручные Посла или другие, не известные нам бандиты? Начались рейды ближе к фронту, к которым готовился Посол?

— Передайте Зеленину,— сказал Васин,— банду преследовать до захвата или уничтожения. Связаться с местными органами НКВД, привлечь их для помощи. Результаты докладывать. К месту столкновения выезжает наша оперативная группа.

... Преодолев реку Байсуг в районе станицы Батуринской, Зеленин уточнил направление отхода бандитов и, прихватив с собой несколько человек из местной самообороны во главе с работником НКВД Устиновичем, устремился на запад, к Брюховецкой.

«Не иначе, стремятся уйти в плавни,— мелькнуло у Зеленина.— Знают, что там их трудно будет достать: залитые водой камыши тянутся почти до самого берега моря».

— Товарищ старший лейтенант,— обратился он к Устиновичу, рассматривая карту.— Вам следовало бы поспешить в Брюховецкую вот этой дорогой. Надо закрыть входы в нее с восточной стороны, упредить выход бандитов в станицу Брюховецкую и встретить, когда они будут переправляться через протоку Байсуга. Здесь — видите?