Битцевский маньяк. Шахматист с молотком

За время пребывания в интернате Пичушкин хорошо усвоил: для того, чтобы нравиться людям, нужно их слушать. Просто не мешайте человеку врать, и он сам придет к вам в руки. Заставьте его раскрыться, поделиться глубоко личным, а потом это уничтожьте. В какой-то мере это напоминает акт тихого насилия, когда мужчина сначала изображает ухаживания, возможно, приглашает на свидание, а затем – насилует. Впоследствии он начинает рассказывать жертве, что она сама хотела такого исхода, а та частенько верит этому. Тот же механизм сработал и у Пичушкина, но вместо садистического расстройства или склонности к насилию, в нем развилась гомицидомания. Страсть к чистому убийству безо всякой там грязи и сексуального насилия. Ему нравилось приглашать в парк знакомых или в крайнем случае знакомиться с человеком, долго выспрашивая о жизни, мечтах и планах. Слушать будущую жертву, зная, что в его власти все это разрушить, доставляло Пичушкину удовольствие. Сам момент убийства превращался в укол адреналина, суррогат высшего сексуального наслаждения. После убийства он чувствовал себя Богом, вот только никто вокруг не знал, что он Бог. Все это были лишние, ненужные обществу люди, которые только и умеют, что пить да драться. В понимании Пичушкина их жизнь ничего не стоила. Это ему еще платить должны за истребление подобных элементов. Примерно схожей логикой руководствуются люди, отстреливающие бездомных собак на благо общества. На самом деле они просто маскируют свою страсть благими целями. Впрочем, к сожалению, во многом Пичушкин оказался прав. Это действительно были лишние люди. Несколько десятков человек, исчезновение которых никто не заметил. Исчез – и славно. Квадратных метров больше. Постепенно убийца расширял свои границы и увеличивал количество критериев, по которым он отбирал жертв. Уже не только алкоголики и бездомные исчезали в бездне канализации, но и все, кто был не прочь познакомиться с новым человеком, поговорить и выпить в парке. Все, кто соглашался прогуляться по лесу и изучить схрон с краденым. Все, кто искал общения, а Пичушкин умел расположить к себе.

Сексуальное отклонение отличается от поиска новых ощущений лишь одним: болезнь всегда прогрессирует, стирает границы и постепенно подчиняет себе жизнь индивида. Страсть к убийствам заменила Пичушкину работу и любовь, став смыслом жизни. В конце концов, какая разница, чем отвлекать себя от бесцельности существования, водкой или убийствами? Этой логикой руководствовался убийца. Ему требовалось все больше крови. Каждую свою психологическую проблему, каждую невыраженную эмоцию он выпускал на волю в лесу, в момент убийства. В такие моменты все доброе и злое в нем трансформировалось в агрессию и ярость охотника, сражающегося с медведем.

Некоторые психиатры считают, что частый выбор пожилых мужчин в качестве жертвы свидетельствует о затаенной обиде Пичушкина на деда, бросившего мальчика в детстве. Не имея возможность поведать о своих чувствах, Александр лишь ближе к тридцати нашел способ выплеснуть ярость и горечь наружу. В 2005 году он почувствовал смутное желание разорвать узы, связывающие его с матерью. Эта тесная связь вперемешку с заглушенными обидами обычно выливалась в плохо сдерживаемую агрессию, которая пробуждалась в нем всякий раз, когда он говорил с Натальей. Впрочем, это же мать. Она всегда хочет как лучше. Такой стереотип отчего-то распространен в обществе. На самом деле каждый человек прежде всего ищет как лучше ему и лишь затем думает о других. Пичушкин попытался наладить личную жизнь и даже попробовал съехать, но у него ничего не вышло. Более того, стало понятно, что у него нет шансов вырваться из липких родительских объятий. И вот тогда он начал убивать женщин.

Страсть к убийствам прогрессировала, Битцевский маньяк чувствовал свою безнаказанность и всевластие. Желая продлить пик удовольствия, он начал вставлять в рану жертв палку или бутылку.