Битва

Санитарные повозки проехали мимо лагеря для легкораненых, устроенного на берегу Дуная. Несколько сотен измученных, искалеченных людей прикрывались от палящего солнца пучками камышовых листьев. Кто-то из страдальцев подползал к самой реке и блевал в воду, кого-то трясло в судорогах; раненые стонали, кричали, хрипели в агонии, бредили, пытались схватить санитаров за одежду, проклинали все на свете. Среди них было немало и тех, кто хотел свести счеты с жизнью, поэтому у раненых отбирали оружие — сабли, штыки, ножи — все, чем можно было вскрыть вены и навсегда прекратить невыносимые страдания.

Повозки эвакуационных команд двигались вдоль реки до самого Эсслинга, где после отмены наступления заняла оборону дивизия генерала Буде. Со стороны равнины подступы к деревне перекрыла длинная баррикада из мебели, матрацев, разбитых бочек, телег и трупов. Бреши, пробитые ядрами в стенах кирпичных домов, солдаты за ночь заложили строительным мусором и досками, выломанными из уцелевших заборов. Последние раненые ожидали эвакуации в тени деревьев на главной улице. Люди терпеливо лежали и сидели на сочной траве, под некоторыми она постепенно краснела от крови. Пехотный капитан стоял, прислонившись спиной к стволу вяза, и прикрывал левый глаз окровавленным платком. Во рту он держал потухшую трубку и от боли с такой силой сжимал мундштук зубами, что казалось, вот-вот перекусит его. Винсент помог устроиться на повозке драгуну, получившему удар пикой в голову: наконечник вспорол кожу и повредил кость. Потом настал черед вольтижера с раздробленной лопаткой, но тот буквально взвыл, когда его положили на повозку. Морийон с видом знатока прокомментировал:

— Придется удалить поврежденные ткани по краям раны, чтобы очистить ее от мелких осколков кости...

— Вы тоже оперируете, месье Морийон? — спросил Паради, ошеломленный такой ученостью.

— Я ассистирую доктору Перси, и вы это хорошо знаете!

— Этот несчастный выживет?

— Откуда мне знать! Вперед! Нам надо поторапливаться!

Доносившиеся издалека звуки сражения постепенно приближались. Это могло означать только одно — австрийцы больше не отступали. Раненых уложили на повозке, и возница, вытянув кнутом медлительных першеронов, повернул к берегу Дуная. Паради вытер окровавленные липкие руки о траву. В ушах у него продолжали звучать стоны искалеченных людей, но Винсент гордился порученным ему делом: теперь доктор Перси и его ассистенты хоть кого-то спасут от прожорливых кладбищенских червей.

Малый мост был уже совсем близко, когда санитарному обозу преградила дорогу внушительная процессия: тиральеры несли на импровизированных носилках тело корчившегося от боли офицера.

— Ого! Не меньше, чем полковник, если судить по обилию золотого шитья на мундире! — заметил Паради.

— Это граф Сент-Илер, — неохотно сказал Морийон, знавший в лицо всех генералов империи.

Винсент забыл о раненых, которых они только что привезли, и подошел к двери полевого госпиталя. Солдаты перекладывали тело генерала на операционный стол доктора Перси.

— Ему оторвало ногу картечью...

— Вижу! — бросил хирург, разрезая остатки сапога, и рявкнул: — Корпию!

— Закончилась.

— Тогда кусок рубашки, тряпку, солому, траву, что угодно!

Паради оторвал полу своей рубашки и протянул доктору. Тот быстрым движением промокнул вспотевший лоб. Перси был в полуобморочном состоянии: он не отходил от операционного стола со вчерашнего дня, в глазах у него двоилось, ноги дрожали. Он каутером прижег рану генерала, чтобы убить нервы.

Когда доктор Перси приступил к ампутации уже начавшей чернеть ступни, Сент-Илер широко раскрыл рот, словно собирался закричать, но сдержался, сжался в комок, потом выгнулся дугой, рухнул на стол и затих. Доктор отложил пилу, приподнял веко пациента и угрюмо объявил:

— Господа, можете унести тело вашего генерала. Он только что скончался.

Паради не удалось выяснить, похоронят генерала Сент-Илера здесь или отвезут тело в Вену, поскольку Морийон отправил его и еще десять человек из обслуживающего персонала на кухню — заниматься бульоном для раненых. Команда неохотно побрела на работу, благо она была неопасной. Давно известно: воевать и выживать с пустым желудком — не с руки. Но продовольствие осталось на правом берегу Дуная в обозе у Даву, поэтому по приказу доктора Перси обслуга полевого госпиталя занималась поиском съестного для походных кухонь. Ночью госпитальные команды обшарили окрестности и нашли несколько убитых лошадей, животы которых уже начали вздуваться. Их привязали к клячам, позаимствованным у артиллеристов, и притащили на поляну рядом с госпиталем, где уже скопилась порядочная куча отходов: черепов, хвостов, копыт и костей. Теперь Винсенту и его новым сослуживцам предстояло разделать туши с помощью зазубренных сабель и солдатских тесаков. Куски мяса складывали в кирасы, споласкивали в мутной речной воде и ставили варить. Когда бульон был готов, его сдабривали порохом.

Паради возился с тушей, когда к нему подошли несколько изголодавшихся вольтижеров.

— Ты собираешься все отдать доходягам?