Битва на Калке

Теперь призадумался монгольский военачальник, но, видимо, решил, что полдня погоды не сделают. Кивнул, проявив непривычную мягкость. На что Григорий в душе и не надеялся.

– Хорошо, выступаем завтра. Умеешь ездить на коне?

– Ваши кони боятся духов, – напомнил Забубенный, – мне по статусу повозка подойдет больше.

– На повозке уйдет больше времени, – сказал вслух Субурхан, как бы размышляя сам с собою, – Но, ты прав. Зато, воины будут все время тебя видеть. Это тоже хорошо.

Главный монгол встал, завершив курултай монгольских нойонов, что Забубенный для себя переводил как «сходняк крутых чуваков».

– Прощай. Вели своим рабам подготовить все к походу. На рассвете ты выступаешь на Днепр с Буратаем.

И с этими словами генералитет покинул юрту Кара-чулмуса. Снаружи раздалось несколько командных криков, ответом на которые послужил многочисленный конский топот. Озадаченные новыми делами многоопытные Субурхан, Джэбек и Тобчи ускакали отдавать распоряжения. Следовало за один вечер отобрать и подготовить к походу несколько тысяч конников. Но, для кочевых народов, а тем более для монголов, которые могли легко уйти в поход на пару лет, преодолеть по пути тысячи километров и взять сходу сотни городов, предстоящие операции были не более чем рядовыми.

Когда монгольские генералы удалились, Забубенный кликнул переводчика, дежурившего снаружи у юрты, и приказал:

– Плоскиня, приготовь завтра к утру мою походную повозку. Чтобы там все было по высшему разряду, – меха нормальные, еда и найди выпить чего-нибудь. Да и сам со мной, вместо кучера поедешь. Переводить то надо кому-то. А то нам с Буратаем каким-то многое надо будет обсудить по дороге, а я еще не все глаголы выучил.

Вождь бродников, молча поклонился.

– Все будет исполнено, повелитель.

– Отлично, – кивнул Кара-чулмус, – не забудь только гонцов отослать к себе на историческую родину. Да скажи им, чтоб не торопились, мастеров получше искали, да самых толковых. У вас там толковые мастера-то есть? Ну, резчики по дереву, такие чтобы с топорами виртуозно управляться могли?

– Да, топор дело привычное, – ответил задумчиво Плоскиня, – разбойников у нас много.

– А чтобы церковь без единого гвоздя могли поставить? – уточнил Забубенный и спохватился, – да что я говорю, какая церковь, вы же язычники. Ну, так есть нормальные мастера-то, гениальные плотники?

– Да поищем, – как-то неуверенно пробормотал Плоскиня.

Чувствовалось, что с настоящими плотниками будут проблемы.

– Сдается мне, – произнес вслух свои сомнения Забубенный, – что, хреновые из бродников плотники. Ладно, иди уже, камердинер, распоряжения отдавай своим холопам. А Кара-чулмус спать будет. Устал что-то сегодня, а завтра будет великий день, в поход отправляемся. Надо выспаться. Силы восстановить.

И глядя, как Плоскиня медленно выходит из юрты, задумчиво приподнимая полог, будто слова Кара-чулмуса показались ему снова какими-то странными, не соответствующими образу степняка-вампира, Забубенный добавил:

– А том мои медные когти джезтырнак растут медленно, железа в организме не хватает, понимаешь. Вот кровь свежая постоянно и требуется.

Плоскиню как ветром сдуло. Великий механик усмехнулся и лег спать. Сил он сегодня действительно потратил не мало. А впереди его ждал первый совместный поход с монголами.

Глава восемнадцатая. «Кара-чулмус идет в поход».

Ночь он провел спокойно, без сновидений. А утром, едва выйдя из юрты, увидел такое, что от неожиданности почувствовал себя хоббитом на съемках фильма «Властелин Колец». Прямо перед его юртой, выстроившись в ряд, молча стояло бесчисленное монгольское воинство. Тысячи коней, образовав строй от одного края степи до другого, переступали с ноги на ногу, осторожно пофыркивая, словно боясь потревожить спящий дух степняка-вампира. Оседлав этих коней, возвышались над ними тысячи всадников, показавшиеся Забубенному сначала восковыми куклами, поскольку ни один мускул не двигался на из лицах. И только присмотревшись, он все же догадался, что они живые, но замученные уставом.

Григорий даже вздрогнул от неожиданности, решив, что Субурхан хочет снова послать его на смертельное испытание через бой с очередным багатуром. Но, на сей раз, перед стройными рядами конницы стояла его походная повозка, запряженная двумя лошадьми и укомплектованная всем необходимым. Рядом стоял верный переводчик Плоскиня.