Битва под Острой Брамой

– Найдется дело и для вас, пан Рымша. Глядя на вас, номер четвертый, никогда не подумаешь, что вы можете иметь какое-то отношение к тайному заговору. Вот и хорошо. Если вдруг вам доведется зайти в корчму или цукерню, знакомьтесь там с людьми, сами лишнего не болтайте, но слушайте, о чем говорят другие. Цели две: первое – понять из разговоров, не открылись ли наши замыслы дальше, чем просто неясные слухи, которые уже давно ходят. Если в городе станут называть чьи-то имена, мы должны об этом знать. А второе – старайтесь определить среди обывателей людей, которые нам годятся, которым в решающий час можно будет дать оружие. Не торопитесь, ничего никому прямо не говорите. Просто людей таковых берите на заметку, дабы передать их имена пану Хилькевичу, далее – его дело.

– Чтобы умножить наши ряды, уж я печенки своей не пожалею! – сказал Рымша, воодушевленный не меньше пана Константина.

Оставалось открыть последнюю карту. Ясинский снова сделал продолжительную паузу, глядя на то, как бешено запылали дрова в разгоревшемся камине.

– Я никогда сам не встречаюсь с участниками конспирации, – наконец продолжил главный конспиратор. – Кроме нескольких самых доверенных соратников, все считают меня человеком, верным Косаковскому. Сегодня я изменил своему правилу, потому что о задании, которое получит пани Ядвига, могу сказать ей только я сам в силу особой важности этого задания. Итак. Сегодня на балу мне показалось, что генерал Арсеньев увлекся вами, пани Ядвига. Впрочем, не показалось – так оно и есть. Нужно сделать так, чтобы это увлечение не проходило какое-то время.

После этих слов Ясинский спокойно посмотрел на пана Константина, у которого раздулись ноздри и тонкие пальцы забарабанили по столу. Нет, никакого смущения от того, что ему приходится говорить, полковник Ясинский не испытывал.

– И это вовсе не щекотливая тема. Это просто задание для номера пятого. Войск у москалей больше. Мы сможем победить их в вооруженном выступлении, только застав врасплох и обезглавив. Поэтому нужно отвлечь их начальника от военных дел, поощрить беспечность, которая ему пока свойственна. Я не призываю к тому, чтобы пани Ядвига роняла свою честь, боже упаси! Но пусть Арсеньев стремится к запретному плоду, забыв обо всем, пусть человек, которому старый генерал будет верить, убеждает его в полной лояльности каждого из нас, каждого поляка или литвина. А заодно, встречаясь с ним постоянно, наш человек будет знать, что у генерала на уме. Это важнейшее дело, от которого зависит половина нашего успеха, пани Ядвига!

– Я согласна, – взяв несколько секунд на то, чтобы подумать, но при этом даже не взглянув на мужа, ответила пани Ядвига.

– Я рад, – выдохнул Ясинский. – Пан Константин, не сомневаюсь, что вам хватит мудрости отнестись ко всему как должно. Есть высшая цель, ради которой жертву должен принести каждый – от магната до крестьянина.

Убедившись в том, что судья покорно склонил голову, Ясинский поднялся из-за стола.

– На этом все. Помните о вашей клятве хранить тайну. К предателям мы будем беспощадны. Помните, что в двухстах шагах от этого дома – российская гауптвахта, где всегда полно солдат. Ежели вдруг вас арестуют и станут выспрашивать о нашей встрече, в крайнем случае, если отступать вовсе некуда, говорите, что присутствовали на собрании масонов. Говорили о справедливом устройстве мира, равенстве, помощи бедным, но никак не о восстании. И еще, старайтесь меньше пользоваться услугами евреев, они шпионят в пользу москалей. И последнее: вчера мне довелось познакомиться с русским гвардейским офицером, который, как сказал мне Гарновский, вхож в ваш дом.

– Да, он был у нас вчера. Его фамилия Княжнин. Он был нашим попутчиком по дороге в Вильно, – подтвердила пани Ядвига.

– Что ж, пусть. Возможно, от него получится узнать что-нибудь полезное для нас. Но будьте с ним настороже. Он показался не человеком решительным и неглупым, а потому опасным, гораздо более опасным, чем такие, как Арсеньев.

– Почему-то его не было на сегодняшней редуте, он наверняка был приглашен, – сказал Гарновский.

– И знаете, это меня уже настораживает. Вчера мы потеряли его из вида на десять минут, которых ему хватило, чтобы забраться в покои Косаковского через окно, показав, что Кадлубский плохо охраняет гетмана, а мы упустили свой шанс.

Игнатий Хилькевич действительно не так давно с помощью Ясинского получил чин капитана в армии ВКЛ, однако в списке корпуса военных инженеров бывший капитан российской армии не состоял, и мундир, в котором он пришел к Саковичам, был, скорее, маскарадным. На самом деле тайный адъютант Якуба Ясинского содержал игорный дом почти напротив штаб-квартиры гетмана Косаковского. Немалые доходы этого заведения шли на подготовку восстания. Оставив немного пришибленных прозелитов в глубокой задумчивости, их вожди отправились теперь именно туда.