Битва при Коррине

Быстрыми, едва уловимыми движениями Квентин передал: «Мы – Батлеры. Двое последних Батлеров». С тех пор как этот Абулурд решил доконать нас своим наследством Харконненов! «Мы должны сделать это – ты и я».

Файкан, сидевший за столом, не изменился в лице. Он коротко кивнул и произнес:

– Да, сэр. Конечно.

Не важно, насколько рискованной окажется эта экспедиция, он все равно последует за примеро. Они с отцом отлично понимали друг друга и оба знали, как высоки ставки в этой смертельной игре. Квентин Батлер никогда не доверил бы эту миссию никому другому.

Квентин обвел взглядом членов Совета джихада.

– Лига не проводила наступательных операций против Омниуса с момента начала эпидемии. Все наши планеты поставлены на колени, и мы сейчас очень уязвимы в случае нападения извне. Миллиарды и миллиарды людей уже умерли и гниют под множеством солнц. Неужели вы думаете, что машины будут сидеть сложа руки и смотреть, как болезнь распространяется своим естественным путем, и не станут готовить вторую, завершающую фазу операции?

Великий патриарх побледнел. До него, кажется, только теперь дошло, что главная опасность, с которой предстоит столкнуться, еще впереди. Он схватился за золотую цепь, как за нить жизни. Квентин, еще раз оглядев членов Совета, понял, что они были слишком поглощены эпидемией, чтобы думать о чем-то худшем.

Когда ропот закончился неохотным согласием с предложением Квентина, вице-король Лиги провозгласил окончательное решение:

– Летите с нашим благословением, примеро. Смотрите, что делает Омниус. Но спешите возвратиться в целости и сохранности.

Оба – Файкан и Квентин – умели управлять свертывающими пространство кораблями, хотя Армия джихада редко использовала эти странные и опасные суда. Квентин решил, что они с сыном полетят на разных кораблях, чтобы увеличить шансы успешного исхода. Если один из них исчезнет во время свертывания пространства, то второй скорее всего вернется на Салузу.

Примеро отбыл на задание без всяких торжественных проводов. Перед отлетом Квентин заехал только в Город Интроспекции навестить Вандру. Кроме нее, ему не с кем было прощаться. Даже Абулурд в это время находился на обратном пути к Салузе Секундус.

Два свертывающих пространство корабля рванулись в неизвестность искаженного пространства и перестали быть доступными для контакта. Корабли скользили между измерениями, прорезая насквозь сложенную ткань Галактики. В любой момент они могли оказаться в раскаленном ядре какого-нибудь солнца, столкнуться с планетой или ее естественным спутником, случайно оказавшимися на траектории маршрута. После того как включались двигатели Хольцмана, пилоту оставалось только ждать несколько мгновений, когда он окажется на противоположном конце маршрута… или навсегда исчезнет в непознаваемых глубинах космоса.

Если Квентину или Файкану придется погибнуть во время выполнения миссии, то останется ли в истории джихада хотя бы короткая справка об их гибели? Даже два героя войны не имели никакого значения по сравнению с эпидемией, насланной на человечество Омниусом. От ужасной чумы погибло больше людей, чем пало их во время титанов и за время джихада Серены Батлер, вместе взятых. Омниус явно изменил параметры ведения войны, так же как сделала это Серена, когда зажгла священное пламя джихада.

Этот конфликт перестал быть борьбой, которую можно было каким-то образом урегулировать. Теперь это была тотальная война за выживание, и победа означала только одно – полное истребление и уничтожение противной стороны. Потери, понесенные от Бича Омниуса, были неисчислимы. Ни один историк никогда не сможет оценить глубину и масштабы постигшей человечество катастрофы, и ни один мемориал не сможет выразить всю скорбь по ее жертвам. С этого момента ни одно – пусть даже самое страшное – оружие не сможет считаться настолько ужасным, чтобы сравниться с оружием, примененным всемирным разумом. И не было такого средства, которое нельзя было бы теперь использовать против мыслящих машин.

Род человеческий, если ему суждено выжить, никогда уже не будет прежним.

Путешествие до Коррина было настолько же коротким, насколько и пугающим. Разведчик Квентина вынырнул из свернутого пространства, и вокруг снова засияла Галактика – черный бархат, усеянный сверкающими бриллиантами звезд. Покой и безмятежность. Не было никаких признаков того, что корабль находится в глубине территории, контролируемой мыслящими машинами.