Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

Еще у детей боярских и дворных людей к поясу были обычно привязаны небольшие кожаные мешочки-кошельки, в которых они хранили выданное жалование и другие ценные вещи. Хворостинин распорядился, чтобы все деньги и другие ценности, которые найдут у неопознанных павших воинов, собирали и складывали в одну большую корзину. Собранные ценности должны были пойти на разовые выплаты вдовам простых воинов. Вдовам детей боярских и дворян тогда оставляли четверть земельных поместий их супругов для прокорма, вдовам стрельцов выплачивали деньги из казны.

Немцы Юргена фон Фаренсбаха приказ Хворостинина выполнять не хотели, ссылаясь на пункт в своих договорах, что им по праву принадлежит часть военных трофеев.

Воевода вызвал капитана немецких рейтар и предупредил:

– Герр Юрген, трупы татар и турок, как поверженных врагов, твои воины обирать могут. Однако если я найду у твоего рейтера хоть одну русскую монету или вещь с тела русского воина, то буду считать его мародером и распоряжусь повесить.

Степан, для верности, перевел сказанное воеводой немцу.

Фаренсбах недовольно поморщился, что-то проворчал себе под нос, но дал слово, что обирать трупы русских воинов он своим рейтарам запретит.

При разборе тел находили еще живых, но тяжело раненных русских воинов. Раненных несли к сестрам Поляковым, которые пытались их исцелить перевязками, мазями и отварами. Двух женщин-знахарок на несколько тысяч раненных воинов было явно недостаточно, но многим они спасли жизнь.

В полковых книгах про раненных воинов приписанный к полку дьяк делал такие записи:

– Андрей Константинов сын Гринев – мценский сын боярский, служил в копейщиках, ранен в 1572 году под Молодями. Ранен в голову по правый висок, да на левой руке выше перевити, да на спине ниже плеча сечен саблею, да в левой бок подмышкою поколот копьем.

– Венедикт Змеев, боярский сын: ранен в правое стегно, застрелен из лука и рана знатна.

– Первой Лазарев сын Степанов – мценский сын боярский. Посечен по правой и по левой щекам, и нос сечен, у него ж левая рука повыше запястья и по пальцам иссечена в трех местах, да правая рука пониже локти прострелена из лука.

Привезенные к монастырю тела павших русских воинов складывали длинными рядами перед выкопанной в тяжелой глинистой почве братской могилой. После того, как набиралось пять сотен убиенных, отец Иллиодор начинал службу – провожал их души в последний путь.

Над полем звучал проникновенный голос Иллиодора, читавшего молитвенное прошение за усопших: «Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставившихся рабов Твоих, братьев наших, яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи, и потребляли неправды, ослаби, остави и прости вся вольная их согрешения и невольная, избави их вечныя муки и огня геенскаго, и даруй им причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя: аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя, в Троице славимого, веровавших и Единицу в Троице и Троицу во Единстве, православно даже до последняго своего издыхания исповеда».

В молитве после слов «братьев наших» следовало назвать имена всех представившихся, но полных списков составить не смогли, а потому Иллиодор сначала называл с полсотни известных имен, а потом добавлял: – «Помяни, Господи, и прочих, в битвах павших, их же имена Сам веси».

На отпевании присутствовали представители всех сословий, которые служили в русской рати: дети боярские, дворные люди, стрельцы, земские ополченцы, пушкари, казаки, а также посадские из Серпухова и окрестные крестьяне. Они молча слушали слова молитвы, которую читал батюшка, а по ее окончании произнесли трижды, сотворяя крестное знамение и делая поясные поклоны:

– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.

После отпевания воинов укладывали в могилу и засыпали сверху еще не успевшей высохнуть землей.

Несколько десятков павших бояр погрузили на повозки и увезли в их родовые поместья. Их тела опознали только потому, что они погибли рядом со своими товарищами и слугами.

Неясно было, что делать с телом Романа Игнатьевича Огнева. Никто из его сослуживцев не знал, женат ли он, есть ли у него родственники. Все свое время стрелецкий голова отдавал службе, и никто не догадывался расспросить его о семье.

Хворостинин попросил Федора Коня отвезти тело своего боевого соратника в Свято-Троицкий монастырь, похоронить там на кладбище и постановить на могиле камень с надписью: «Стрелецкий голова Роман Игнатьевич Огнев. Лета 7030 – лета 7080. Защитник земли Русской». На установку этого могильного камня воевода дал свои собственные деньги.

Артельщики из команды Гордея Старого потеряли в битве пять человек. Они погибли от татарских стрел и в рукопашных боях внутри гуляй-города.