Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

Сожжённую мечеть недавно удалось отстроить. А вот книгу для имама Нагиб купить забыл. Шайтан!».

Путники ехали по уже покрывшейся зеленью степи вдоль берега моря. Мерно шумели ударяющиеся о берег волны Кара Дениз. Солнце клонилось к линии горизонта, приближался вечер, и надо было располагаться на ночлег.

Привал сделали возле небольшого пресного озерца, образовавшегося в неглубокой ложбине от стекавшей с гор дождевой воды. Путники перекусили лепешками с сыром, запили их водой из озерца. Раб после этого повел поить к воде волов и коней.

Фетах, умаявшийся в пути, забрался под арбу и сразу после ужина уснул, даже не сняв кольчугу и шлем, только расстегнул бармицу, чтобы было легче дышать. Он лежал на войлочной попоне, закрыв глаза, лицом прямо к стоянке, и крепко обнимал покоящуюся в ножнах саблю.

«Красивый у меня внук, – подумал Хаджи, посмотревшийся к лицу Фетаха. – Обязательно понравится принцу».

Тут же, чтобы сменить ход своих лукавых мыслей, он спросил сына:

– А что ты купил матери и своей жене?

Нагиб вытащил из-за пазухи и развернул объемный холщовый сверток:

– Вот, смотри, отец, я купил в лавке торговца армянина разные красивые, но недорогие украшения.

На холсте лежали серебряные и золотые кольца, серьги, браслеты, булавки для волос, явно награбленные в русских селениях. Среди всей этой мелочи выделялось большое монисто, на цепочку которого были навешаны во множестве крупные серебряные монеты, крестики, жемчуга и даже несколько колечек с рубинами и изумрудами.

– Я бы хотел подарить это монисто своей жене, – сказал Нагиб. – Если ты не возражаешь, отец?

Хаджи взял тяжелое серебряное ожерелье в руки и сразу вспомнил его. Это было монисто княжны Хворостининой, которое он забрал во время набега у того воина, который не досмотрел за сыном конюха Ваней – в наказание за допущенную оплошность.

Мурзу ударило в пот. Русская княжна прямо преследовала его. Ведь он продал это монисто на рынке в Кафе армянину перекупщику более полугода тому назад, а сейчас оно оказалось в Бахчисарае, и его купил Нагиб. Хаджи засунул заклятое монисто себе за пазуху.

– Это ты матери хочешь подаришь монисто? – спросил ни о чем не догадывавшийся сын.

– Молчи. Не твое дело. Подарю, кому сочту нужным, ведь это я дал тебе деньги на покупки, – зло огрызнулся мурза.

Не рассказывать же было туповатому сыну, что его преследует заколдованное монисто. Лучше было отдать это украшение принцу Шардану, чтобы тот вернул его обратно русской княжне.

Нагиб не понял, почему отец на него злиться и почему отобрал купленное для жены ожерелье. Из-за какой-то книги для имама, которую он не купил? Но ведь отец сам очень хотел, чтобы у внука были настоящая кольчуга, шлем и сабля, а денег дал недостаточно.

«Да, все деньги рода находятся в руках отца, и поэтому он распоряжается ими, как хочет, – подумал Нагиб. – Надо скорее отправляться в набег, тайно понабрать больше дорогих сосудов и одежд, которые свободно лежат в русских церквях и не показывать их отцу, поскольку он запрещает их брать. Потом он продаст эти вещи на базаре в Бахчисарае и у него у самого будут деньги на покупку оружия, одежды и украшений для жены».

Через месяц в поместье Хаджи приехали гонцы от хана и сообщили, что ему надо немедленно явиться с войском для участия в походе.

Мурза собрал свою тысячу вооруженных всадников и повел их в Бахчисарай. Вместе с ним поехали все взрослые мужчины рода, включая брата, двух племянников, сына, внука и зятя.

Фетаха Хаджи уже успел поднатаскать к предстоящему набегу: он отдал ему состарившегося раба Филиппа, который больше не мог копать колодцы. Внук целый день пускал по старику тупые стрелы из своего лука, а затем перерезал ему горло купленным дедом в прошлом году кинжалом с кривым лезвием.

Мурза хотел взять с собой в поход еще и имама Ра-шита, чтобы он укреплял своими молитвами дух воинов ислама. Однако, когда Хаджи пришел в ветхую войлочную юрту имама с этим предложением, тот отказался. Все никак не мог простить то, что ему забыли привезти из Бахчисарая «Сунан Абу Дауд».

Хаджи попытался уговорить старика, но тот был непреклонен.

– Обойдемся тогда и без твоего посредничества, будем напрямую обращаться к Аллаху, – сказал имаму в сердцах Хаджи и пошел прочь из юрты Рашита.

Рашит не стал напоминать ему хадис 4297 Абу Дауда. Другие хадисы о том, как против мусульман ополчатся враждебные народы, он не помнил, нужной священной книги под рукой у него не было.

Разместив воинов на поле у въезда в город, мурза поехал во дворец, нашел там принца Шардана и о чем-то долго шептался с ним. После этой встречи принц переговорил с отцом и тот назначил Хаджи начальником охраны всего ханского обоза.

Возвращаясь рысью из дворца к своим воинам, мурза опять встретил по дороге Тавила. Тот неспешно ехал на своем невзрачном коне впереди шести запряженных маленькими ногайскими лошадками телег: четыре из них были загружены мешками с зерном, а на двух были навалены кучей железные кандалы, в которые обычно заковывали пленников. Возницами на телегах были ногайцы.