Битва пророков

В небе появился пожарный вертолет, который зачем-то сбросил на народ тонны воды. Кто-то крикнул, что это отравляющее вещество, и толпа, обезумев совсем, смяв цепи солдат, повернула обратно на Красную площадь. Потом была показана группа разъяренных людей, прикованных друг наручниками к ограде Александровского сада. Одни из них, теряя очки, исступленно кричали что-то о демократии, о позоре России, об убийцах. Другие проклинали Антихриста и, свирепо крестясь, грозили кому-то вечными муками. Кричащие при этом умудрялись сцепиться друг с другом, нанося побои ногами и головами. Потом грянул залп…

Милицейский полковник, стоящий рядом с машиной-громкоговорителем, кричал толпе, притихшей от залпа: «Такая участь ждет каждого сумасшедшего гражданина, которые из вас не понимают ни хрена!». Толпа тотчас охнула, сотни округлившихся глаз смотрели на вздрагивающие тела у ограды. Но через несколько секунд бородатый мужчина в черной униформе, размахивая фанерным крестом с какой-то надписью на перекладине, истошно заорал: «Они нас не запугают! Всех не постреляете, фашисты!». Но в тот же момент он был выдернут из толпы несколькими дюжими омоновцами и швырнут к полковнику. Тот поднял смутьяна за грудки, хотел что-то сказать, но он извернулся и ударил крестом по голове милиционера. Полковник схватился за голову, выхватил пистолет и в упор несколько раз выстрелил тому в грудь. Бородач обмяк, сел на брусчатку, дико озираясь по сторонам. Потом прижал фанерный крест к окровавленной груди и, неестественно подогнув ноги, запрокинулся на спину. Полковник подошел к нему, переложил пистолет в левую руку и трижды перекрестился на фанерный крест, на котором неумелой рукой было выведено «За Великую Русь»…

Эта сцена, показанная в прямом эфире, заставила замолчать даже диктора, который, спохватившись, продолжил зачитывать положения Закона о военном положении.

Михаил, ошарашенный увиденным, поднял взгляд на Бизона. Тот давно уже молча, не понимая языка, наблюдал картинку русского Интернета.

– Что там у вас происходит?

– У нас? Как всегда… люди умирают за идеи…

– У них что, больше ничего нет, если они умирают за идеи?

– Сэр, вы не поймете, это – Россия…

– Не пойму… зачем этим людям идея, если они умирают? Какая польза трупу от идеи?

– А за что погибли миллионы американцев? Разве не за идею демократии?

– Майкл, пойми, они погибли не добровольно. Это не их осознанный выбор.

– А демократия – это их осознанный выбор?

– Иди ты к черту, Майкл! Вы, русские, все – психи!

– Не чертыхайтесь, сэр, мы еще не выжили…

С кормы послышался голос Палмера:

– Сэр, я получил что-то вроде метеосводки.

– Ну и что там?

– Ничего хорошего, сэр, на нас идет откатная волна около двадцати баллов…

– Проклятье! Сколько у нас времени?

– Минут двадцать, сэр!

– Так, Беловски, тебе придется все же встать! Быстро убираем все предметы по банкам и шкафам! Закрываем все крышки и дверки, задраиваем люки! Достаем веревки и приматываемся намертво к скамьям, как Одиссей перед сиренами! Через двадцать минут из нас будут делать взбитые сливки!

Новая опасность придала сил. Майкл вскочил на ноги, поднял лежак банки, под которым был ящик, и покидал туда все вещи. На глаза попались несколько рулонов широкого скотча, который был в числе необходимых для спасения предметов, и бросил по одному Палмеру и Бизону.

– Это лучше веревок, не нужно будет вязать одной рукой узел!

– Ты – гений, Майкл! Вы, русские, не только умираете, как идиоты, но и выживаете, как тараканы!

После того как было все тщательно убрано и упаковано, чтобы не кувыркалось по боту, начали приматывать друг друга скотчем. Первым, как раненного, прилепили Беловски, потом Бизон спеленал Билли и уже собирался примотать себя сам, как Майкл вдруг подумал вслух:

– Командир, вложите мне нож в правую руку и примотайте к ней скотчем, а то в мои планы не входит засохнуть здесь, как муха на липучке!

– Ах ты, хитрая задница! А ведь и правда было бы обидно умереть замотанным, как мумия!

– Сэр, я тоже хочу нож! – поняв ситуацию, забеспокоился уже обездвиженный Палмер.

– Билли, пожалуйста, возьми, дорогой, он лежит во втором ящике, – хохотнул Бизон.

– Сэр, я умоляю, дайте нож!

– Уоррент-офицер Палмер, ты так уверен, что мы с лейтенантом Беловски, как старшие по званию, погибнем первыми и тебя некому будет отлепить?

– Сэр, это плохая шутка!

– Ладно, ладно, куколка Билл, держи нож.

– Благодарю вас, сэр, примотайте его мне тоже к руке!

– Палмер, знаешь, почему ты уоррент-офицер, а Беловски офицер?

– У меня еще все впереди, сэр…

– Боюсь, что нет, Билли. Ты схватил нож и рад, и даже не подумал попросить меня его раскрыть…

После того как Бизон закончил упаковывать подчиненных, ему пришлось думать, как прилепиться самому.

– Беловски, ты не хочешь, чтобы моя тушка бултыхалась по катеру, как дохлая мышь в бутылке?

– Нет, сэр, я не люблю, когда мне на лицо падают майоры ВМС!

– Тогда придумай способ меня закрепить!

– Сэр, полезайте в ящик и захлопнитесь там! – предложил Палмер.

– Хорошая мысль, уоррент-офицер! Только вместо ножа мне придется взять гранату. Вдруг ты не сможешь меня потом открыть?