Битва пророков

Посол очень обрадовался, когда увидел, что русские остановились, и тоже выслали навстречу один корабль. Значит, они поняли, что с ними хотят говорить! Суда встретились посередине реки и разошлись через малое время. Вскоре Бек узнал, что князь всех варягов и русов будет говорить только с Каганом. Поэтому он приглашает также на одном корабле подойти к нему на переговоры. Такого поворота посол не ожидал. Он явно растерялся. Кагана среди них не было. Поколебавшись несколько минут, он визгливым голосом скомандовал: «Назад!» Но не успели гребцы и несколько раз ударить веслами, как увидели, что за ними из протоки один за одним выходят другие варяжские корабли. Хазары оказались в ловушке. Посол заметался по палубе. Делать было нечего, и он приказал грести к русам на переговоры.

Когда борта варяжского дракара с хищной мордой на носу и хазарского корабля стукнулись, на палубу из шатра вышел улыбающийся посол. Через переводчиков он дважды по-русски и по-варяжски витиевато приветствовал князя, которого пытался определить среди русов. Он растерялся, так как не мог понять – к кому он обращается. Русы были одеты одинаково. На всех были довольно богатые разнообразные доспехи. Но ни одного в роскошных одеждах он не увидел. Они молчали. Пауза затянулась. Растерянный Бек спросил:

– Да не сочтет уважаемый Великий князь за бестактность, но не изволит ли он показать нам себя?

Русы засмеялись. Бек растерялся еще больше. С дракара раздался звонкий молодой голос:

– Ратко, дядька, ты ли это?

– Я – Ратко. А это никак племянной мой сын Олафка?!

– Я, дядька, я! А ты что, хазарам служишь?

– В плену я, сынок! В плену!

– А что с Кадницами?

– Нет больше Кадниц, – дрогнул голосом Ратко.

– А деда Кукша?

– Убит…

– А братцы мои?

– Все убиты, Олаф…

– А сестрица Венеславушка? – растерянно спросил Олафка.

– Благодарение богам – жива она, но тоже в плену…

На дракаре поднялся глухой ропот. Воины повставали со скамей, сжимая рукояти мечей. Бек, ничего не понимая, просил у Беловского объяснить ему суть происходящего. Беловский не стал скрывать и рассказал, что Ратко встретил родственника. Бек сморщился от досады.

– А где же князь?

   Беловский еще раз громко перевел вопрос хазарина, на что получил ответ от пожилого усатого воина:

   – Князь наш будет говорить только с Каганом!

   – Но здесь нет Кагана, он в устье Оки, в лагере!

   – Тогда князь придет в лагерь!

   Корабли русов и варягов вплотную приблизились со всех сторон. Хазары стали связывать борта своих кораблей, оставили весла и приготовились к обороне.

   – Эй, толмач, – кричали с дракара, – скажи им, что мы отпустим всех хазар живыми, но только пешком и без оружия! А кто поднимет меч – умрет!

   Беловский перевел послу эти слова. Он ответил:

   – Негоже так встречать послов Великого Кагана. Мы пришли к вам с миром, передать, что Великий Каган ждет к себе погостить вашего князя.

   – А в Кадницы вы тоже с миром пришли?

   Хазары растерялись, Бек пытался еще что-то пробормотать, но его уже не слушали. Беловский даже не стал переводить. Зато повторил требования русов сдаться.

   – Кто хочет жить – ступай опять за весла и греби к левому берегу!

   Хазары помялись немного, ожидая решения Бека. Но тот долго не заставил ждать.

   – Да не прольется напрасно кровь Авраама, Исаака и Иакова!

Великий Каган тревожно ходил по берегу острова в устье Оки. Он вглядывался в дрожащую от испарений даль, туда, куда ушли корабли его посольства к русскому князю. С противоположного берега ветер приносил зловоние, которое сильно раздражало Кагана. Ему были бесконечно ненавистны эти места, эта жара и эта вонь. Варварская походная жизнь его утомляла, была ему чуждой.

Тяжело его бремя. Бремя великой ответственности за судьбу мира, своего народа и тоскливой от безнадежности, безрадостной борьбы с превосходящим противником, действующим по неприемлемым для хазар правилам. Но Бог Израиля велик! Он сокрушил стены Иерихонские, развел воды морские и свел потом над армией фараона. Что для него Фараон египетский, что для него Валтасар вавилонский? И чем лучше этих Басилевс византийский? Не оставит Господь народ свой, который вот уже тысячу лет из всех таких же ненавистных и вонючих дыр на земле стонет, глядя в чужое небо: Когда, когда же Ты вернешь нас в Землю обетованную, когда соберешь детей своих!

   Но ты, Бог Израиля, Бог Авраама, Исаака и Иакова, Ты – Справедливость. Ты не злой и не добрый, Ты выше добра и зла. Ты – Закон. Ты – Награда и Возмездие, знаешь, как много пострадали дети Твои, какие потоки слез они пролили в пыль дорог, будучи оставленными Тобой на чужбине, как Иосиф братьями нечестивыми. Будучи отовсюду гонимыми, как Иов многострадальный. Будучи презираемыми презренными и обесчещенными нечестивыми. Взвесь на весах Своих, Господь Израиля, эти страдания и воздай нам за них цену полную, цену справедливую…