Битва с Непознаваемой

— Глупости! Грандиозный запой начался за два дня до наступления! — Генерал встал из-за стола, резко толкнув тяжелое кресло. — Лестер отдавал приказы, ничего не соображая… Никакой психиатр не сможет объяснить, что творилось тогда под его черепом. Безусловно, командование корпусом оказалось непосильной задачей для его интеллекта. А тут еще стресс прибавился — фронт прислал офицеров-математиков, которые руководили спецоперациями. Там такое творилось — резкое отступление, потом точечные удары по вражеским ударным группам. Такая тактика была выше понимания Лестера. По-моему, он испугался, что вышестоящий штаб доиграется до поражения, — вот и запил.

— Поэтому его и сместили…

— Было бы странно повышать в должностях и званиях виновника катастрофы. — Вимутье зафыркал. — После беспробудного пьянства Лестер легко отделался. Армейское и фронтовое командование пыталось покрывать его, но информация дошла до Верховного. Говорят, в гневе Порфирий был страшен, а пьяниц просто ненавидел. Лестеру повезло, что мы с Юнгером сумели выправить ситуацию.

Уставший от неожиданностей Андрей прошептал:

— Какой ужас…

— Не сказал бы, — отмахнулся генерал. — В армии похуже вещи случаются. Война есть особое состояние существования человеческой личности.

Несколько минут хозяин особняка молча смотрел в окно, за которым ветер покачивал деревья, гонял по морю барашки волн и хлестал струями ливня. Решив, что интервью закончилось, Андрей собрался прощаться, но Вимутье вдруг возобновил повествование. По его словам, массированная атака «Вампиров» и «Кадавров» на участке 49-й армии лишила противника возможности маневрировать резервами, хотя тотального разгрома вражеской группировки не получилось. Верховному командованию пришлось преждевременно ввести в бой армии Резервного фронта, но в итоге войска зи Райфинга все-таки покинули Конус и Призму. Центральный фронт одержал победу, захватил большие трофеи, взял много пленных. Однако враг сумел отвести почти половину дивизий, которые заняли оборону на границах Империи. К тому же войска Центрального и Резервного фронтов нуждались в отдыхе и пополнении, поэтому наступила стратегическая пауза.

— Из-за этой задержки нам не удался молниеносный разгром Мрагвенда, — печально резюмировал генерал. — Потом ломы принудили Кьелтарогга к капитуляции, война могла закончиться в любой момент. Поэтому армии Кнауба были брошены не в Мрагвенд, а в Артемиду. Объединенными усилиями Фангер и Кнауб сумели быстро сломить имперцев, Облако стало нашим.

Старый полководец подарил Андрею свой курс лекций. В книжке было множество интереснейших фактов и примеров, а также потрясающие видеоклипы. Только теперь Андрей стал понимать, какие маневры выполняли новые модели оружия — на иллюстрациях было наглядно видно превосходство новой боевой техники над предвоенной. Очередной пример того, как техника формирует оперативно-тактическое искусство.

Горячо поблагодарив генерала, он все-таки решился полюбопытствовать:

— Вы уверены, что Резервный фронт, согласно первоначальному плану «Наковальня громовержца», намечалось направить против Мрагвенда?

— Разумеется, уверен, — заметно удивившись, ответил Вимутье. — В приказе фронта прямо указывались все последовательные задачи моей армии. Разгромить противника в центральной части Призмы, выбить из скопления, а затем наступать на Мрагвенд вслед за Резервным фронтом.

— Вам не говорили, против кого Земля собирается воевать после оккупации Мрагвенда?

Покачав головой, генерал признался, что вопрос о следующем противнике волновал его тогда и продолжает интересовать по сей день.

— Мы думали о возможных действиях, — произнес он. — И в моем штабе, и в штабе фронта, и на большом совете, когда начальник Генштаба поставил задачу на операцию «Наковальня»… Никто не знал замыслов Красной Башни, даже маршал д'Анжу. Мне кажется, Верховный был готов бить и ломов, и тарогов.

— А что предполагали вы сами?

В тяжелом взгляде генерала мелькнула тень давней, но не забытой драмы. Положив большие ладони на спинку кресла, Вимутье словно погрузился в былые события, вспоминая далекие годы, когда он творил историю.

— Иногда мы обсуждали следующую кампанию… — Старик произносил слова чрезвычайно медленно, делая паузы после каждой фразы, как будто боялся выболтать лишнее. — Думали тогда и продолжали обсуждать потом, уже после войны… В стратегии Красной Башни остается много непонятного. За нами, на базах Облака Зевса, стояла громадная армия — сотни дивизий, жандармы, спецназ… Там были целые корпуса, укомплектованные ветеранами на «Вампирах» и «Кадаврах». Наш флот почти не принимал участия в боях… Мы полагали, что Верховный придерживает эти козыри для следующей битвы. Никто не называл Енисейского глупцом… Если уж он приготовил такую силищу — стало быть, имел замысел, куда двинуть флот и пехоту с танками… — Вимутье порывисто развел руками. — Но война кончилась, и никто не знает, какие сюрпризы задумал президент.