Битва с Ордой

Гарем Тохтамыша показывается из травяной стены. 4

Дмитрий, Тверской, Смоленский, Нина, Белозерский, Челубей, гарем Тохтамыша

Челубей. Женская юрта Тохтамыша.

Тверской. Клянусь бородой Рюрика, это все же нападение.

Дмитрий. Если так, князь Тверской, то речь идет о совершенно новом роде войск.

Смоленский. У Мамая, по слухам, больше тысячи баб.

Тверской. Это говорит скорее в его пользу.

Белозерский. Нет, это отвратительно, противно всякому обычаю и разуму и, прежде всего, заповеди нашей православной церкви. Тысяча баб! Ни у кого из моих друзей нет больше двенадцати.

Дмитрий. Мы ценим такую честь, батыр Челубей. Но на что нам эти дамы?

Челубей. Есть одна предыстория.

Дмитрий. Поведайте нам ее.

Челубей. Речь идет о некой греческой принцессе, имя значения не имеет, ее послали ко мне, а Тохтамыш перехватил ее на почтовом пути, чтобы преподнести Мамаю. Этот пес умеет втираться в доверие. Я поклялся, что он дорого заплатит мне за это похищение: за одну женщину – всеми женщинами. Пока Тохтамыш сегодня ночью проверял порядки своих воинов, я приказал перегнать сюда его гарем, и вот они здесь. Одна из них – его мать.

Дмитрий. В жизни не видел столько женщин.

Нина. Любопытно поглядеть. Все одеты так богато, что русская княгиня рядом с ними смотрелась бы крестьянской бабой. Я была бы последней среди них. Кутаются в шали, а глаза так насурмлены, что все они на одно лицо и все кажутся красивыми.

Дмитрий. Они какие-то пришибленные.

Нина. Пришибленные и испорченные.

Дмитрий. Куда их девать? И его куда девать?

Смоленский. Великий князь, этого магометанина нам посылает Христос. Челубей рассорился с Мамаем и Тохтамышем. Свара трех ханов избавляет нас от всех забот. Дайте ему место в наших рядах.

Дмитрий. Не знаю…

Челубей. Знаешь что, дорогой князь? Теперь, когда мы с тобой союзники, я дарю их тебе. (Невольницы бегут к Дмитрию, бросаются ему в ноги, ласкают его.)

Дмитрий. Что угодно этим дамам?

Челубей. Они уверяют тебя в своей горячей привязанности и супружеской верности. Они держатся хорошо, если принять во внимание, что ты их третий хозяин за последние двадцать четыре часа.

Дмитрий. Они принимают каждого?

Челубей. Каждого, кому принадлежат.

Дмитрий. У них нет чувства чести?

Челубей. Нет. Ведь они рабыни.

Дмитрий. Я думал, они ханши.

Челубей. Ханши, но все-таки женщины.

Дмитрий. Наш Бог не разрешает принимать такие подарки. Благодарю тебя, батыр Челубей, но вынужден просить тебя – пользуйся ими сам.

Челубей. Не нужен мне гарем. И вообще они не подходят для Архангельска.

Дмитрий. Перестаньте меня лизать. Прочь с глаз моих.

Нина. Идите вниз, к реке, женщины. Вон туда по тропе. (Гарем уходит.) В сущности, все они покинутые вдовы, как и я.

Дмитрий. Ты же не станешь сравнивать себя с ними, княгиня?

Нина. Думаю, мое положение ничем не лучше. Под игом мы, русские, переняли многие татарские обычаи, во всяком случае, в том, что касается женщин. Мы сами не замечаем, что чувствуем как они. Мы считаем их образ жизни обычным человеческим поведением. У моего пола нет никаких прав. Я хочу сказать, что со мной обращаются, как с наложницей из гарема.

Тверской. Ты понимаешь, о чем она толкует, князь?

Белозерский. Она говорит, что русская княгиня – свободная женщина. Что ее не имели права обручать против ее воли.

Тверской (Дмитрию). Я отказываюсь от Нины, великий князь. Не хочу, чтобы меня считали хуже татарина. Не желаю быть первым среди князей. Первым может быть только один – ты, князь Московский. Не собираюсь на тебя восставать и не хочу брать твою жену.

Дмитрий. Не говори правых слов во гневе, князь Тверской. Чувства наши слишком схожи, и надобно нам сохранить нашу дружбу. Тебе не повезло: ты попытался идти с Ордой против царя, а получается только с царем против Орды. Но это не причина, чтобы не обнять твоего Дмитрия.

Тверской. Тебе мало, что я покорился?

Дмитрий. Хочу, чтобы ты мне не только покорился, но и улыбнулся. Дай Нине свое благословение, а мне – владимирскую дружину. (Тверской обнимает его.) Ты с достоинством переносишь свой проигрыш, друг мой. Кому охота терять княжества, да еще с такой белокурой косой? – Вот и солнце взошло, пора браться за дело. Приказываю построиться. Князь Тверской как отважный воин, коему нет равных, поведет правое крыло, князь Смоленский – левое. А тебе, честный князь Белозерский, я доверяю главные силы. Наш недавно обретенный соратник Челубей спрячет свою конницу в лесу за холмом, готовясь по первому знаку ударить на противника из засады. Сам я поведу передовой отряд. Быть по сему?

Все. Быть по сему.

Дмитрий. Так и будет.