Битва Шарпа

— Ни одной, сэр, — сказал Хоган, — пока…

— Но вы переместили Real Compania Irlandesa дальше от границы?

— Они должны добраться до Вилар Формозо сегодня утром, милорд, — сказал Хоган.

Веллингтон поморщился.

— И тогда вы известите капитана Шарпа о ждущих его неприятностях? — Генерал не ждал ответа Хогана. — Он расстрелял этих двух военнопленных, Хоган?

— Я подозреваю, милорд, что да, — ответил Хоган неохотно.

Генерал Вальверде сообщил британскому штабу о расстреле людей Лупа, не в знак протеста против такого поступка, а скорее как доказательство, что набег Лупа на форт Сан Исирдо был вызван безответственностью капитана Шарпа. Вальверде поставил на лошадку высокой морали и громогласно заявлял, что испанские и португальские жизни нельзя доверять британскому командованию. Португальцев вряд ли чересчур взволнует утверждение Вальверде, но хунта в Кадисе будет рада любому оружию, которое они могут использовать против британских союзников. Вальверде уже представил унылый перечень других жалоб: как британские солдаты не выказывали почтения, когда Святые Причастия несли по улице, и как масоны среди британских офицеров оскорбляли католическую чувствительность, открыто нося свои регалии, но теперь у него было серьезное и опасное обвинение: что британцы будут драться до последней капли крови их союзников, и резня в Сан Исирдо была тому доказательством.

— Проклятый Шарп! — сказал Веллингтон.

Проклятый Вальверде, думал Хоган, но Великобритания нуждалась в испанской доброжелательности больше, чем в одном стрелке-простолюдине.

— Я не говорил с Шарпом, милорд, — сказал Хоган, — но я подозреваю, что он действительно убил тех двух солдат. Я слышал, что это была обычная вещь: мужчины Лупа изнасиловали деревенских женщин. — Хоган пожал плечами, как бы подразумевая, что такой ужас стал теперь банальностью.

— Это могла быть обычная вещь, — сказал Веллингтон едко, — которая едва ли оправдывает казнь военнопленных. У меня богатый опыт, Хоган: когда вы выдвигаете человека из рядовых, он обычно спивается — но не в случае мистера Шарпа. Нет, я продвигаю сержанта Шарпа, и он устраивает свою частную войну за моей спиной! Луп не напал бы на Сан Исирдо, чтобы разить Оливейру или Кили, Хоган, он сделал это, чтобы найти Шарпа, а значит в гибели cacadores виноват полностью Шарп!

— Мы не знаем этого, милорд.

— Но испанцы придут к такому выводу, Хоган, и будут кричать об этом направо и налево, так что нам будет трудно, Хоган, чертовски трудно обвинить Рансимена. Они скажут, что мы скрываем реального преступника и что мы играем с союзническими жизнями.

— Мы можем сказать, что утверждения против капитана Шарпа являются злонамеренными и ложными, милорд?

— Я думал, что он признал это? — парировал Веллингтон резко. — Разве он не хвастался Оливейре расстрелом этих двух бандитов?

— Полагаю, что так, милорд, — сказал Хоган. — Однако ни один из офицеров Оливейры не дожил до того, чтобы засвидетельствовать это признание.

— А кто может свидетельствовать?

Хоган пожал плечами.

— Кили и его шлюха, Рансимен и священник. — Хоган хотел, чтобы этот список не произвел впечатления, но потом покачал головой. — Боюсь, что слишком много свидетелей, милорд. Не считая самого Лупа. Вальверде может попытаться получить формальную жалобу от французов, и нам будет затруднительно проигнорировать такой документ.

— Таким образом, Шарпом нужно пожертвовать? — спросил Веллингтон.

— Боюсь, что так, милорд.

— Черт побери, Хоган! — воскликнул Веллингтон. — Что за чертовщина происходит между Шарпом и Лупом?

— Мне жаль, но я не знаю, милорд.

— Разве вы не должны знать? — спросил генерал сердито.

Хоган успокаивал свою усталую лошадь.

— Я не бездельничал, милорд, — сказал он с легкой обидой. — Я не знаю, как все это случилось между Шарпом и Лупом, но это как-то связано с их усилиями посеять разногласия в нашей армии. Есть новый человек, прибывший на юг из Парижа, человек по имени Дюко, который, кажется, умнее их обычных шпионов. Это он стоит за этой затеей с поддельными газетами. И я предполагаю, милорд, что еще больше таких газет в дороге, чтобы прибыть сюда как раз перед французским наступлением.

— Тогда остановите их! — потребовал Веллингтон.

— Я могу и я остановлю их, — сказал Хоган уверенно. — Мы знаем, что это шлюха Кили проносит их через границу, но наша задача — найти человека, который распространяет их в нашей армии, и этот человек — реальная опасность, милорд. Один из наших корреспондентов в Париже предупреждает нас, что у французов есть новый агент в Португалии, человек, от которого они ожидают больших дел. Я страстно хотел бы найти его прежде, чем он оправдает те ожидания. Я очень надеюсь, что шлюха приведет нас к нему.

— Вы уверены насчет женщины?

— Весьма уверен, — сказал Хоган твердо. Его источники в Мадриде были точными, но он предпочитал не называть их имен вслух. — Печально, что мы не знаем, кто этот новый человек в Португалии, но дайте мне время, милорд: малейшая небрежность со стороны шлюхи Кили — и мы найдем его.