Битва у Варяжских столпов

Время продвижения новгородцев на север и столкновения их с норвежцами позволяет определить период возникновения предания о Валите. Уже в 1032 г. летопись фиксирует плавание новгородского посадника на Северной Двине Улеба на восток к Железным (Карским?) воротам. «На Печере, Югре и Кольском полуострове ушкуйники появляются в XI–XII веках. Уже тогда местное карело-лопское и ненецкое население подчинилось новгородской власти»^{170}. Написанная в 1200 г. «Гулатингская правда» при описании Халогаланда, самой северной окраины Норвегии, отмечает участившиеся случаи нападения на него русских^{171}. Дело не ограничилось одними походами: «Достаточно рано русские осели и на землях, примыкающих к Баренцову морю от Колы-реки до Варангер-фьорда»^{172}. Следует также отметить, что воздвижение столпа в честь победы являлось западнославянской традицией, как это следует в сообщении Галла Анонима о деяниях Болеслава: «Неукротимых же саксов он подчинил с такой доблестью, что определил границы Польши железными столбами по реке Сале в центре их страны»^{173}. Таким образом, предание о победе варяга Валита-Волита над скандинавами и о воздвижении им в честь своей победы каменного столпа на самом севере обитаемых земель благодаря новгородскому посредничеству в XI–XII вв. вполне могло попасть к западным славян и через них стать известно немецким монахам. Данный способ возникновения интересующего нас названия на Санкт-Эммерамской карте требует гораздо меньшего количества допущений, чем это делает Л.С. Чекин (знакомство немецких крестоносцев с варангами в Византии; отождествление их, несмотря на преобладание к тому времени в этом корпусе англосаксов, со скандинавами; возвращение этих крестоносцев на родину и рассказ о варангах монахам монастыря; соотнесение монахами варангов с Крайним Севером, притом что в Западной Европе, за одним-единственным исключением, скандинавы так не назывались; придумывание монахами связанных с ними колонн и, в довершение всего, запись самого их названия не в византийской или скандинавской, а в славянизированной форме).

К этому ряду топонимов относится и прусский Варген (Wargen, современный пос. Люблино в Калининградской области). Помимо того что само название его опять-таки восходит не к скандинавскому, а к славянскому термину, весьма интересно, что в 1995 г. там был найден ритуальный топорик с изображениями козла, волка и косого креста. Ближайшей аналогией ему является костяная игральная фишка, или жребий, IX в. из Микульчиц (Великая Моравия), с одной стороны которой был изображен предположительно Перун с луком, на другой — поединок козла и дракона^{174}. Сам топорик относится к числу прусских древностей, а не является предметом импорта. Следовательно, в данном случае мы имеем дело не только с лингвистическими, но и религиозными контактами балтов и западных славян. Тот факт, что совершенно независимо друг от друга саамы, немцы и пруссы знают название варягов в славянской, а не скандинавской форме произношения этого слова, достаточно красноречиво говорит о том, что и сами варяги говорили по-славянски. Наконец, в самом Мекленбурге, на землях онемеченных славян, поблизости от Деммина до сих пор сохранилось название города Warrenzin^{175}, также передающий название варягов.