Битва у Варяжских столпов

Интересны и данные топонимики. Поскольку шведский норманист И. Янссон по аналогии с Англией предположил земледельческую скандинавскую колонизацию Древней Руси, сравним отечественную топонимику с английской. Польский норманист X. Ловмянский отмечал: «Лучшим источником для определения размеров колонизации является богатая ономастика, состоящая из личных имен и названий местности. Скандинавские имена в большом количестве встречаются в документах, в особенности в Domesday Book (1086 г.), где почти половина личных имен в северной части Дэнло — скандинавские. Скандинавские топонимы возникли, вероятно, в значительной части в период датского господства в Дэнло в 877–919 гг. <…> в целом в Дэнло выявлено огромное число топонимов скандинавского, главным образом датского, реже норвежского происхождения. В некоторых местах, например Линкольншире, они превосходят число английских названий. В одном небольшом округе — Северный Рединг (в Йоркшире) — названий, оканчивающихся на скандинавское -by («поселение») насчитывается 155». На Руси же, согласно далеко не беспристрастным подсчетам М. Фасмера и Е.А. Рыдзевской, стремившихся повсюду найти следы викингов, «сохранилось около 380 названий местности (включая гидронимы), берущих начало в скандинавских языках, причем этимология многих из них не бесспорна». Сопоставление их с общим количеством топонимов приводит X. Ловмянского к следующему выводу: «Топонимов же скандинавского происхождения, даже если все они появились до 1000 г., что сомнительно, не насчитывалось и семи на тысячу, т.е. примерно столько, сколько в Великой Польше. Таким образом, сравнительно-топонимические исследования убедительно свидетельствуют не о широте, а о незначительности скандинавской колонизации в Восточной Европе». На севере Руси, то есть в районе наиболее интенсивных контактов, «соотношение с нескандинавскими названиями составит едва 6 на тысячу. Итак, изучая отдельно северные территории, мы находим подтверждение предшествовавшего вывода: крестьянская колонизация здесь исключается. (…) Опираясь на английские аналогии, можно также установить, что на Руси не было и военной колонизации, в результате которой в Англии возникли компактные группы скандинавских поселений (что было необходимо для безопасности и военной организации поселенцев), отсюда и концентрация иностранной топонимики в некоторых районах. На русских землях подобных скоплений нет…»^{371} Следует отметить, что все попытки норманистов отыскать на Руси носящие скандинавские названия города страдают явными натяжками и не могут быть признаны убедительными. В качестве таковых называется не только Ладога, но и такие города со славянскими названиями, как Витичев, Искоростень или Изборск, что красноречиво говорит об обоснованности подобных штудий. М.Н. Тихомиров отмечал, что «даже название Ладоги не может быть без натяжек выведено из скандинавских корней», а «во всей Древней Руси не было ни одного города, который бы восходил ко временам первых русских князей и носил бы скандинавское название». С мнением отечественного историка полностью согласен польский лингвист С. Роспонд, подчеркивавший совершенное отсутствие скандинавских названий у древнерусских городов IX–X вв.^{372} Современный филолог А.Л. Шилов назвал данные Фасмера и Рыдзевской недостоверными и констатировал отсутствие скандинавской топонимии в Карелии^{373}. Таким образом, выведенные X. Ловмянским пропорции являются сильно преувеличенными.