Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера

Время от времени красные вспышки над горизонтом бросают на все окружающее ледяной отсвет. Часовые глядят вверх из своих одиночных окопов. Замерзшими ногами они топчутся на месте, помня предупреждения по поводу обморожения стоп, которые вбивали солдатам в голову последние несколько дней. Офицеры объявили обморожение стоп наказуемым проступком, потому что в боевых частях некоторые сознательно добивались обморожения, лишь бы убраться с передовой. Но одинокие часовые не ждут никаких боев здесь, на извилистой линии фронта, проходящие то по немецкой, то по бельгийской земле, следуя изгибам горного массива Арденны — Западный Эйфель. Солдаты знают, что пока их задача — тренироваться и готовиться к тому дню, когда их с этого «призрачного фронта» перебросят на один из «горячих» фронтов к северу или югу отсюда.

За передовой спит второй эшелон. Всего девять дней до Рождества, которое, как все абсолютно уверены, станет последним Рождеством войны. Все, фрицам капут, и волноваться уже не о чем. В хижинах посреди замерзших хвойных лесов, в грязно-белых домиках, где под кухонным окном возвышаются кучи навоза, а в каждой комнате стоит по распятию, во сне ворочаются молоденькие необстрелянные солдаты «призрачного фронта».

Но кое-где и за передовой солдатам приходилось и просыпаться, и волноваться. На командном пункте 99-й пехотной дивизии в маленькой приграничной бельгийской деревушке Бутгенбах в то субботнее утро штабные офицеры не спали, беспрестанно подбадривая себя сигаретами и чашками крепкого черного кофе. Молодые капитаны и майоры этой зеленой дивизии, которая и в Арденнах-то стояла только с ноября, понимали, что рассвет может оказаться невеселым. Чуть дальше к северу закаленная германская 2-я пехотная дивизия прорвала линию фронта 99-й американской, пробиваясь в район Рура. Разведка предостерегала, что прорвавшиеся немцы устроят рейд по тылам где-нибудь «на некоторых участках» растянувшегося на тридцать с лишним километров фронта дивизии. Где же именно? Фронт дивизии шел вдоль линии Зигфрида, по обращенной к Бельгии ее стороне, до деревушки Ланцерат, представлявшей собой горстку беленых каменных домиков да несколько ферм. Обитатели деревушки говорили по-немецки, и считалось, что они полностью на стороне нацистов. Здесь, на южном фланге дивизии, на 8 километров растянулись позиции 394-го пехотного полка. Полк прикрывал одну из главных дорог из Германии в Бельгию и поддерживал связь с 14-й кавалерийской группой, которая выполняла — не особенно, впрочем, надежно — задачу по прикрытию промежутка территории между 99-й и соседней 106-й пехотными дивизиями.

Тем, кто учился в Вест-Пойнте,[3] известно, что лосхаймский коридор — узкая долина, которую занимали кавалеристы полковника Марка Дивайна, представлял собой классический путь вторжения на запад. Поколениями курсанты Сен-Сира, Намюра, Шпандау, Сандхерста и Вест-Пойнта изучали вторжения немцев в Арденны через этот двенадцатикилометровый коридор в 1870, 1914 и 1940 годах. Теперь же всю защиту этого участка представляли собой лишь правый фланг 394-й пехотного полка да девятьсот спешенных кавалеристов полковника Дивайна, разместившихся в шести укрепленных селениях возле границы. В их позициях были бреши шириной до километра. Поговаривали, что бельгийцы из рядов вермахта ходят через линию фронта домой на увольнение, а недавно немецким лазутчикам удалось даже незаметно выкрасть сквозь нее танк «Шерман».

Первый лейтенант Лайл Бук волновался, сидя в окопе, вырытом на холме возле деревни Ланцерат. Этот офицер разведвзвода 39-го полка уже полтора дня слышал необычный шум на своем участке фронта. Бук уже шесть лет служил в армии и не разделял легкомысленного настроя офицеров из противотанкового отделения 14-й кавалерийской группы, которые располагались перед ним, непосредственно в деревне Ланцерат. 15-го числа он заставил своих солдат всю ночь простоять на карауле, и теперь почти все они отсыпались — но сам Бук заснуть не мог. Что-то происходило, но он не мог понять что.

Сержант Баннистер из взвода лейтенанта Фарренса 14-й кавалерийской группы, тоже волновался. Но у него для того были и видимые причины. Уже два раза перед рассветом он вылезал из спального мешка и выглядывал в окно маленького бельгийского домика, в котором расположился. За день до того он заметил немецких солдат, которые тащили тяжело груженные сани к дому на его участке линии фронта. Что было в тех санях — сержанту установить не удалось, но сам факт его очень беспокоил.