— Оно делает невозможным работу средств связи, оно вызывает мутации органических клеток, оно же и создает морунгов.
— Ну, о чем-то подобном мы догадывались. — Николай с любопытством посмотрел на черную звезду. — Если морунги появились из Лабиринта, то логично предположить, что там они и родились. Единственная новость та, что все это связано с излучением.
— Господин инженер, — в голосе Марка сквозило сомнение. — Если верить вашим словам, то Агава в последние годы находится в море неизвестного губительного излучения. Как же объяснить тот факт, что на планете еще возможна жизнь: ваши соплеменники, затаившиеся в подземельях Ульфа; отшельники, живущие под открытым небом; наконец, мы, люди, пришедшие сюда совсем из другого мира?
Нагиру подобный вопрос абсолютно не смутил. Инженер даже улыбнулся, довольный тем, что его собеседники мыслят в нужном направлении.
— Вы сами сможете ответить на свой вопрос, если хорошенько в него вдумаетесь. Догадайтесь, как хилые, изнеженные цивилизацией харририане могли выжить в первобытном мире войны и смерти? Как люди, призыкшие к солнцу, низкой гравитации и обилию кислорода, могут так успешно противостоять тяготам нашей планеты? Как простой газ мог превратиться в живые разумные существа?
— Вы хотите сказать, — смысл слов Нагиры стал доходить до Строгова, — что излучение, о котором мы с вами толкуем, не такое уж и губительное?
— Губительное?! — Нагира всплеснул четырьмя руками. — Да это источник жизни, который лелеял нашу планету миллионы лет. Только он волей каких-то космических сил оказался спрятанным глубоко под землю. Но мои роботы разорвали эти оковы. Они вызволили силы, которые природа захотела спрятать от нас.
— Да уж, по вам видна живительность этого источника! — Марк вернул Нагиру на землю.
— Я подошел к нему слишком близко. Это как костер. Огонь защищает и согревает, но стоит сунуть в него руку, и ты обожжешься, покроешься волдырями и рубцами. — Как бы иллюстрируя эти слова, инженер показал свои покрытые слизью руки.
История Нагиры требовала серьезного осмысления. Николай пытался держать нить рассуждений, но коварная лучевая болезнь подтачивала его изнутри. У лейтенанта закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Не контролируя себя, Отрогов вдруг тихо застонал.
— Ник, что случилось?! — Грабовский в тот же миг взял на прицел инженера первой лиги вместе с его каменным другом.
— Стой! Ничего страшного, сейчас все пройдет. — Николай включил повышенную вентиляцию костюма и сделал себе очередную инъекцию стимулятора. Когда в голове прояснилось, он пошутил: — Здесь, на Агаве, меня больше поразила система охлаждения городского реактора, чем ваше, Нагира, живительное излучение.
— Вы больны, вам нужен врач!
— Я болен, но с врачом можно и подождать. — Строгов твердо решил не выпускать инженера из своих когтей. Николаю надоела неизвестность, а вместе с ней и вся эта паршивая планета. Он должен был выбраться с нее во что бы то ни стало. — Идем дальше. — Лейтенант сфокусировался на Звезде Нума. — Вы сказали, что звезда спасла вам жизнь. Это в переносном смысле?
— В самом прямом. Морунги — создания неорганического мира, это правда. Но все же это форма жизни. А значит, как и все прочие формы жизни, она нуждается в пополнении своих энергетических ресурсов.
— Короче говоря, они должны что-то есть, — уточнил Строгов.
— Совершенно верно.
— И что же они едят? — Николай приготовился услышать очередную мерзость.
— Они, как вы говорите, «едят» это самое излучение Лабиринта, — инженер обманул ожидания лейтенанта. — На практике это напоминает накопление энергии у машин.
— Подзаряжаются как аккумуляторы, — Марк понимающе кивнул Николаю.
— Что такое аккумуляторы? — заинтересовался Нагира.
Временные источники питания на нашей планете, — быстро пояснил Строгов, не желая отвлекать инженера от главной темы. — Но как связано питание морунгов с вашим спасением?
Нагира ответил не сразу. Он любовно положил руку на каменные лучи черной звезды и несколько секунд сидел абсолютно недвижимо. Когда наслаждение, дарованное этим контактом, переполнило его душу, харририанин тихо произнес:
— Она все время была со мной. Не знаю, как и откуда она взялась. То ли я нашел ее, то ли она нашла меня, но там, в Лабиринте, мы жили одной жизнью. Понимая, что я долго не выдержу излучения, понимая, что я умираю, звезда приняла на себя большую часть потока. Она как бы откачивала всю ту энергию, которую Лабиринт даровал мне, его опрометчивому посетителю… — Харририанин закрыл глаза. — Она и потом помогала мне. Все эти годы я жил вместе с морунгом. В том, что я сейчас сижу перед вами, заслуга не моего организма, не чудодейственных медицинских препаратов, а всего-навсего этого маленького существа.
— Я сейчас заплачу, — в голосе Грабовского не было ни грамма сентиментальности. — Жаль, что вашу историю не услышали миллиарды живых существ, которых добренькие морунги превратили в пепел. Среди них практически все жители Агавы и почти все мои товарищи. — Марк рывком встал на ноги.