Битва за Аресал

– Надеюсь, ― он слегка откашлялся, хотя в этом у вампиров не было абсолютно никакой необходимости. Как же любил этот старый пройдоха добавлять красок своим артистичным выходкам. ― Вы не станете выставлять солдат еще и на время ужина. Это уже будет перебор.

– Это не староверам решать, ― возразила Ольга.

– Милая, не староверам, а союзникам, которые пришли сюда, чтобы и ваши головы спасти. Хочу заметить, что ваша армия оставляет желать лучшего. Я видел несколько тренировок, дети во многих кланах могут показать куда более высокие результаты.

– Вы…

– Ольга, ― прервал ее Борис Серафимович. ― Я не думаю, что участие в подобных спорах уместно для представителей Ведомства.

– Простите, ― неохотно извинилась она.

– Я с тебя три шкуры спущу, ― прошипела на своего слугу Каяра. Ее глаза полыхали ярче прежнего, а рот искривился в гневе. Соломон впервые за весь разговор перестал улыбаться.

Володар усмехнулся:

– Кажется, нам пора.

– Уже? ― неодобрительно протянул старый вампир.

– За что боролся, как говорится.

– Я во благо старался!

– Какое благо? ― свирепствовала Кровавая Княжна.

– Идемте, вам не захочется этого видеть, ― Володар поспешил открыть дверь и выпроводить поскорее не нужных свидетелей.

Соломон проводил третьего генерала жалобный взглядом, после чего с опаской приготовился принять свое наказание.

– Княже? ― воскликнул он, когда Каяра за мгновение преодолела расстояние между ними и прижала его к стене. ― Вы?

– Ты ― мой слуга? ― прорычала она ему на ухо.

– Да, ― с дрожью в голосе подтвердил он.

– Тогда ответь мне, будет ли для тебя честью дать своей Владыке вкусить собственную кровь?

Он ответил не сразу, ему понадобилась секунда, чтобы осознать последствия своего поступка:

– Конечно, моя Влады…

Она безжалостно вонзила клыки в его шею. Он тщетно пытался нашарить по стене рукам, чтобы мог сжать в кулаках. Она не жалела его. Нет, она была зла, и эта злоба дарила ему лишь боль. Он не испытывал тех же трепещущих ощущений, что и Ярослав, когда был на его месте. Нет, она топила его в собственном страхе и боле. Завязывала петлю на его шее. Она стремилась его сломить. И у нее почти получилось.

– Владыка, ― задыхаясь взмолился Соломон.

Каяра отступила назад, выпуская свою жертву из звериной хватки. Раны на его шее были безобразными, кровь бурным потоком успела хлынуть через них прежде, чем вампирская регенерация приступила к заживлению.

– Надеюсь, впредь, ты не станешь говорить от моего имени, не обсудив это со мной.

– Да, ― тихо подтвердил он, зажимая окровавленную шею ладонью. ― Могу я идти?

– Зачем?

– Чтобы переодеться.

– Не стоит. Я все поправлю сама.

Она взмахнула рукой и небольшие языки черного пламени принялись выедать кровавые пятна с его одежды и тела. В этот момент он осознал, что более не принадлежал себе. Его кровь теперь служит ей. И если она пожелает, то заставит ее гореть также, как эти пятна, только в его венах. Теперь его жизнь в ее руках.

– Ты готов?

– Мы отправляемся сейчас?

– Солнце уже садится, а присутствовать в трапезной у нас больше нет причин.

– Если совет откажется допускать Офелию?

– Не откажется. Они не враги себе.

– Мне так не кажется, ― Соломон быстро пришел в себя, казалось, что ничто не может выбить этого старика из колеи, по крайней мере, надолго.

– Совет мечется как крыса, я согласна. Но каждая крыса знает, что нужно сделать для того, чтобы выжить, а чего делать не стоит.

– Может быть. Но страх иногда творит очень странные вещи. Поверьте, напуганный правитель опаснее голодного корга.

– Не сомневаюсь.

– Подождите, то есть вы согласны, что мой план не так уж и плох.

– Нет, ― Каяра с пренебрежением посмотрела на Соломона. Ей и без того не пришлась по вкусу его кровь, а теперь она еще и приправлялась запахом его самонадеянности. ― Решив одну проблему, ты создал другую. А значит ничего не исправил, просто испортил, но уже в другом, правда, месте.

Подготовка к их отправке не заняла много времени. Каяра быстро сменила одежду, правда, сделать это ей пришлось вручную. Ей и без того предстояло переместить их обоих на материк, а значит совершить придется еще больше прыжков, чем в прошлый раз. Хотя, в ней все же теплилась надежда, что, будучи пробужденной, ее способность к прыжкам в пространстве усилилась, но в таком состоянии загадывать было делом излишним.

Она подошла к зеркалу и провела рукой по железному кружеву на корсете. Фамильные руны клана Ринса не несли в себе почти никакой силы, были сродни лишь простым оберегам. Но их значимость определялась не в этом. Каждая из рун несла в себе значение того, что почиталось ее кланом на протяжении долгих веков: храбрость, сила, честь, достоинство, праведность, верность. Ее грудь и талия были усыпаны этими древними словами, они служили ей доспехами, придавали сил и внушали гордость за свой род.

– Вы готовы? ― послышался голос Соломона за дверью.

– Да. Заходи.

– Вы уверены, что я останусь цел?

– Все конечности останутся на месте.

– А внутренности?

– Ты за кого меня принимаешь? ― обиделась Каяра.