Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945

Я, как и положено, выразил свое искреннее сочувствие, поскольку хорошо знал, как тяжело раздобыть что-то хорошее для своего корабля в военное время.

Было уже совсем темно, когда я попал на «Вербену». Миновав затемнение, я положил руку на поручень и, вместо привычного холода металла, ощутил приятное тепло настоящего дерева. Я зажег спичку – так и есть, поручни были деревянными. Я посмотрел на следующий трап. Еще во время чая, я точно знаю, поручни там были металлическими. Теперь они тоже стали деревянными, и, как я подозревал, волшебство тут было ни при чем. Спичка догорела и больно обожгла мне пальцы.

– Номер один! – завопил я в сторону его каюты. – Немедленно выходите, вы, грязный воришка.

Ухмыляющийся старпом возник в тускло освещенном коридоре.

– Номер один, – зловеще начал я, – насколько я понимаю, это все, что осталось от новых трапов «Нубиана»?

– Так точно, сэр, на этом корабле собрались очень безответственные люди. Бросают хорошие вещи на причале и не смотрят за ними.

– Безответственные или нет, но их капитан завтра будет у меня в гостях!

– Замечательно, сэр! – Судя по голосу, новость нисколько не испортила ему настроение. – Он никогда у нас не был. Откуда он узнает?

– Может быть, и не узнает, но я буду чувствовать себя неловко. Но тут вы меня не поймете, подобные чувства вам незнакомы. Полагаю, вам все-таки надо подумать, не пора ли остановиться!

Закончив сию обвинительную речь, я гордо направился к своей каюте, но любопытство пересилило.

– Скажите хотя бы, как вам это удалось?

– Я дал местным индусам по пачке табака, и они забрали их без всяких проблем. Погрузили на баржу и подали к нашему правому борту – с «Нубиана» его не видно.

Слишком усердный старпом может стать настоящим кошмаром, но я не могу не признать, что этот человек сделал для нас немало хорошего. Несмотря на недостатки, он был первоклассным офицером, его любили и уважали люди.

В Коломбо наши котлы так и не подверглись очистке. Мы снова вышли в море, чтобы отвести конвой в Тринкомали, имея 3000 часов работы котлов. На обратном пути мы получили сообщение: «Погрузите 100 овец и 100 козлов для атолла Адду».

Старпом прочитал приказ с большим сомнением, но я весело рассмеялся:

– Не переживайте, номер один. Речь идет не о скоте. Это просто глупый код. Думаю, овцы – это солдаты, а козлы – матросы. Хотя может быть и наоборот. Нас никто не станет превращать в Ноев ковчег.

Но речь шла именно об овцах и козах. На острове имелись подразделения индийской армии. Будучи магометанами, они употребляли в пищу мясо только что убитых животных. Конечно, мы доставили животных, коим предстояло быть убиенными, по назначению, но как мы при этом провоняли, это отдельная история.

Через две недели мы повели конвой в Карачи. Это был очень большой конвой, и нам в помощь был дан еще один корвет – «Гелиотроп». Когда мы проходили Бомбей, на мостик поднялся старший механик.

– Извините, сэр, но я был вынужден загасить один котел. Через дверцу топки сочится вода.

– Что случилось, чиф? Трубы?

– Боюсь, что да, сэр.

Я немедленно передал сообщение на «Гелиотроп»: «Принимайте конвой. Из-за серьезной неисправности котлов я вынужден идти в Бомбей».

На одном котле мы не могли угнаться за конвоем. Вот к чему может привести не выполненная вовремя очистка котлов и постоянная гонка.

Мы кое-как дотащились до Бомбея. Маневрируя, чтобы поставить «Вербену» к причалу военно-морской верфи, я услышал звонок из машинного отделения. Чиф проинформировал, что второй котел полетел тоже и он должен остановить машины.

– Еще пять минут, – попросил я.

– Боюсь, это невозможно, сэр.

– Хорошо, бросаем якорь. – Перегнувшись через поручни, я крикнул старпому: – Номер один, мы бросили якорь! Чиф загасил огонь под вторым чайником тоже.

Больше я никогда не управлял «Вербеной». Последние 200 ярдов нас протащили на буксире. Предварительный осмотр показал, что нам необходимо заменить 864 трубы. Изготовить их в Индии не представлялось возможным. Пришлось везти из дома. Первая партия была погружена на судно, торпедированное немецкой подводной лодкой. Короче говоря, мы пришли в Бомбей в мае, а в августе все еще были там же. Моя обожаемая «Вербена» стала противовоздушным кораблем, неподвижно стоявшим на якоре у отеля «Тадж-Махал».