Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945

Мы доставили очередной конвой в Исландию и стояли в Рейкьявике, ожидая, пока транспорты освободятся от своего груза солдат. В гавани всегда было много рыбы, поэтому многие матросы занялись рыбалкой, чтобы обеспечить к ужину свежую жареную рыбу.

За ленчем офицеры обсуждали теоретические вопросы рыбной ловли, и наш артиллерист развил целую теорию, суть которой заключалась в том, что самым целесообразным способом ловли рыбы является использование подрывного заряда, помещенного в корзину с рыбьими внутренностями, призванными служить приманкой, и взорванного с берега при помощи дистанционного управления.

Чтобы не портить удовольствие сидящим с удочками матросам, офицеры взяли катер и отошли подальше от корабля. Снаряд был уложен в корзину для использованных бумаг и прикрыт рыбьими внутренностями. Я настоял, чтобы моторный катер находился именно на «Шикари», потому что хотел иметь возможность посещать другие эсминцы группы в любую погоду.

Когда катер достаточно удалился от корабля, мы аккуратно спустили корзину в воду и уже совсем было собрались ее подорвать, когда кто-то, по-моему это был доктор, заметил, что на «Шикари» подняли флаги катера – нас вызывали. Проклиная нечто неизвестное, помешавшее рыбалке, мы во все глаза глядели на корабль – было видно, что на верхней палубе суетятся люди. Затем сигнальщик на мостике начал семафорить.

– Номер один, окажите любезность, прочитайте, что они хотят, а я пока все-таки взорву эту корзину с костями, – сказал я и тут же обратился к артиллеристу: – Так что, вы говорите, я должен сделать? Тронуть этот контакт батареи?

– Да, сэр.

Я так и сделал. Где-то внизу раздался глухой взрыв, и любопытные физиономии перегнулись через борт, стараясь высмотреть в воде результат. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд из воды вылетел довольно-таки крупный пузырь воздуха, доставивший обратно все рыбьи внутренности.

Теперь на старшего помощника, который все еще читал передаваемый с эсминца сигнал, обратились четыре мокрых и перепачканных в рыбьих внутренностях лица. И только доктор пытался выловить из воды единственную оглушенную маленькую камбалу – все, что мы могли доставить к офицерскому рыбному пиршеству.

– Итак, Блэки, – спросил я, с изрядным трудом отмывшись, – что они хотят?

– Вас повысили в звании. Полугодовое повышение, сэр.

– Повысили? И что я получил?

– Наверное, коммандера, сэр.

– Чепуха. Этого просто не может быть. Мне только тридцать пять. Даже будь я кадровым офицером Королевского флота, и то мне пришлось бы послужить еще год-другой, а что касается офицеров добровольческого резерва, там штат коммандеров очень мал, и я не слышал, чтобы за последнее время кто-нибудь умирал. Кроме того, если речь идет о полугодовом повышении, это не может быть временное звание.

Мотор катера был запущен, и мы отправились обратно на корабль. Команда изрядно повеселилась, когда мы поднимались на борт – мокрые, грязные и с единственной маленькой рыбкой в качестве улова. Но все оказалось правдой. Проблема старшинства для операции «Розовый сад» была решена именно таким способом.

Примерно через месяц я сидел на ковре из мягкого вереска в небольшой впадине между двумя горами на Фарерских островах. Внизу я видел зеркальную поверхность фьорда – его длина составляла около шести миль, а ширина на всем протяжении нигде не превышала три четверти мили. Часть, обращенная к югу, сияла и переливалась всеми оттенками золота, отражая полуденное солнце. Северная половина имела яркий, насыщенный цвет, как и безоблачное голубое небо над ней. Ничего не было слышно – только легкий ветерок чуть тревожил вереск – что было довольно необычно, чаще всего ветры здесь бывали очень сильными. Периодически над горами по другую сторону фьорда появлялись клочья разорванных северо-восточным ветром облаков и устремлялись куда-то вдаль по чистому небу, отбрасывая бесформенные тени на спокойное зеркало воды.

Далеко внизу стояли мои корабли. «Шикари» возглавлял колонну. За ним расположились три эсминца, направленные флотом метрополии, – «Метеор», «Ориби» и «Оппортун», дальше – остальные эсминцы класса S – «Сардоникс», «Сейбр», «Саладин» и «Скимитар». Всего в операции «Розовый сад» принимало участие восемь эсминцев. Более 1800 человек – серьезная команда! Но на сердце у меня было тяжело. Операция «Розовый сад» потерпела неудачу, и на мне лежала обязанность сообщить командующему флотом Западных Подходов, что продолжать ее нет никакого смысла. Возможно, я полез в горы именно для того, чтобы найти уединение и спокойно подумать обо всем. Нас разбил вовсе не противник – самым страшным врагом оказалась погода. Но как сказать адмиралу, что мои усилия с треском провалились? Прежде чем достать из кармана карандаш и листок бумаги, предусмотрительно захваченные с собой, чтобы составить черновик письма, я закурил трубку и глубоко задумался. Перед моим мысленным взором проходили события последних недель.

Ровно три недели назад мы прибыли в Галфьорд – пять эсминцев вошли в гавань, чтобы выполнить серьезную работу.