Битва за Берлин. Сборник воспоминаний

Потом, когда у нас появились первые материальные возможности и начали восстанавливаться кадры танкистов, мы на основе танковых бригад стали создавать корпуса трехбригадного состава. В бригаду входило шестьдесят – семьдесят танков, артиллерийский дивизион, мотобатальон. Это сравнительно небольшое и гибкое соединение представлялось нам в то время наиболее целесообразным: позволяло эффективно применять танки на поле боя, четко управлять ими, а также организовывать техническое обеспечение, восстановление и ремонт техники.

Затем, накопив кадры и технику, мы в сорок втором году стали создавать танковые и механизированные корпуса и армии. Танковые армии, как правило, трех-, а в отдельных случаях – двухкорпусного состава.

Война есть война, и, разумеется, количество танков в танковой армии или корпусе меняется – и в разные периоды войны, и в разных операциях, да и в ходе самих операций.

Но чтобы читатель мог представить реальное соотношение сил – наших и противника, – он должен иметь в виду вот что: когда говорится, например, что в таком-то сражении, на таком-то участке нашей танковой армии противостоял немецкий танковый корпус, то это совсем не означает трехкратного превосходства наших сил, исходя из схемы «три корпуса против одного». В период своего расцвета, скажем, к 1943 году, полнокровный немецкий танковый корпус из трех дивизий имел около шестисот-семисот танков, то есть примерно столько же, сколько имела в своем составе наша танковая армия.

Скажу уж, кстати, поскольку заговорил об этом, что соответствующие поправки при сравнении корпуса с корпусом, дивизии с дивизией следует вносить, когда мы ведем речь и о пехоте. Численный состав немецко-фашистской пехотной дивизии на протяжении значительного периода войны соответствовал составу примерно двух наших стрелковых дивизий.

Конечно, в ходе войны это соотношение менялось. После каждого очередного разгрома гитлеровцы с большим трудом восстанавливали свои части. Но еще в 1944 году, и даже на пороге 1945-го, это соотношение все еще сохранялось примерно в той же пропорции.

Несколько слов о технике. Подавляющее большинство танков, с которыми мы начинали войну – Т-26, БТ-5, БТ-7, – были быстроходны, но слабо вооружены, с легкой броней; они легко горели и вообще были ненадежны на поле боя. Немецкие средние танки во многом превосходили их по своим боевым качествам. Наши «тридцатьчетверки» даже с 76-миллиметровым орудием, которое они имели вначале, были гораздо лучше тогдашних немецких танков. Но беда в том, что «тридцатьчетверок» перед началом немецко-фашистского наступления на Москву у нас на всем Западном фронте было, как я уже сказал, всего сорок пять штук.

К 1943 году наши танковые соединения уже имели на вооружении не устаревшие БТ, а «тридцатьчетверки», которые показали себя такой грозной силой, что противник вынужден был противопоставить нашим танкам новые типы боевых машин. Так появились «тигры», «фердинанды», «пантеры», а впоследствии и так называемые «королевские тигры».

Новые вражеские танки и самоходки были хорошо вооружены, имели 88-миллиметровую пушку с высокой начальной скоростью и мощным зарядом. Артиллерийская мощь сочеталась у них с сильной броневой защитой. Уже в первых боях с ними нашим танкам, в том числе и «тридцатьчетверкам», пришлось туго. Для сопровождения и обеспечения их мы стали выдвигать вперед, в боевые порядки пехоты, а также в боевые порядки танковых частей, 122-миллиметровые пушки и 152-миллиметровые пушки-гаубицы; они были способны пробить прочную лобовую броню «тигров» и «фердинандов».

С особым интересом я обычно наблюдал за действиями нашей 122-миллиметровой пушки. Она превосходно расстреливала немецкие танки, тем более что «тигры» и «фердинанды» не обладали высокой маневренностью. Опыт борьбы этих орудий против новых немецких танков подсказал необходимость создания новых мощных танков и самоходок типа СУ-100, ИС и ИСУ, соответственно вооруженных 100– и 122-миллиметровыми пушками и 152-миллиметровой пушкой-гаубицей.

Именно этот наш тяжелый танк и тяжелая самоходка стали впоследствии владычествовать на поле боя. Они были грозой для всех немецких танков и самоходных орудий, в том числе и для появившихся у немцев в 1944 году «королевских тигров».

«Королевские тигры» были еще более мощными и еще менее маневренными машинами, чем простые «тигры» с 100-миллиметровым орудием. На сандомирском плацдарме мы захватили их целый батальон, машин пятнадцать – двадцать, целыми и невредимыми.

Как я уже упоминал, готовясь к Висло-Одерской операции, танковая армия Лелюшенко практиковалась на этих «королевских тиграх», проводила на них, так сказать, всю предоперационную научно-исследовательскую работу.