Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945

Русские прекрасно понимали, что все, кто хотел вырваться из Берлина, должны будут воспользоваться этим мостом. Поэтому они держали мост под постоянным перекрестным огнем. Это и являлось причиной огромного количества убитых и раненых на этом месте.

Борман присел на каменную ступеньку лестницы подъезда дома на углу улиц Шиффбауэрдамм и Шоссештрассе, которая является продолжением Фридрихштрассе. Рядом лежал убитый молоденький русский солдат. Я сам несколько раз пытался перебежать на Цигельштрассе, чтобы уже оттуда пробраться к большой пивоварне. Здесь находилось место первого сбора. Но всякий раз вынужден был возвращаться назад.

Борман упрекнул меня: «Да оставайтесь же на месте, Баур, не хватало еще, чтобы вас подстрелили. Вы же видите, сколько раненых возвращается здесь назад. Вы мне еще понадобитесь, оставайтесь здесь!»

Я возразил, что нелепо сидеть и ждать у моря погоды, что мы должны попытаться пробиться вперед, так как ночь коротка, а дорога длинная.

Я снова прошел вперед, в лежавший на противоположной стороне улицы разрушенный дом. Это оказался бывший отель, превращенный в груду развалин. Через него можно было пробраться почти до самого углового дома на перекрестке Шоссештрассе и Цигельштрассе. Было уже около двух часов ночи [2 мая], когда Борман и я помчались на ту сторону. Так как русские держали Шоссештрассе под непрерывным обстрелом, нам пришлось добираться до обнаруженного дома через груды развалин. Мы укрылись в вестибюле и обнаружили, что он и подвал были битком набиты ранеными мужчинами и женщинами. У некоторых из них были тяжелые осколочные ранения в живот. Стоны и вопли были ужасными, но мы не могли им ничем помочь. Я постоянно выходил на улицу, чтобы посмотреть, нельзя ли нам двигаться дальше. На улицах не утихали бои между русскими и немецкими танками. Многие из русских стальных монстров были подбиты фаустпатронами. Я как раз стоял перед немецким танком, когда тот открыл огонь из своей пушки. Задетый воздушной волной, я мгновенно рухнул на землю. Даже месяцы спустя мое лицо оставалось черным от пороховых газов, въевшихся в кожу. Собравшись с силами, я встал и поспешил вернуться назад в дом.

Неожиданно на заднем дворе я услышал интенсивную перестрелку. Я поднялся по лестнице наверх, чтобы выглянуть из окна во двор. В отблесках горящих танков и автомашин я узнал внизу русских, их было там не менее двадцати человек. Со всех ног я бросился вниз к Борману и поспешил сообщить ему, что русским достаточно лишь открыть дверь, чтобы схватить нас. Было самое время исчезнуть отсюда. Через час все равно станет светло, и тогда будет уже слишком поздно.

После этих тяжелых часов Борман, Науман, доктор Штумпфеггер и я все еще держались вместе».

Кемпка и еще несколько человек из его группы натолкнулись на группу Баура:

«Уже было почти два часа ночи, когда ко мне подбежала маленькая группа людей. Я сразу узнал Бормана в форме обергруппенфюрера СС. Среди сопровождавших его лиц я рассмотрел доктора Наумана, адъютанта доктора Геббельса, гауптштурмфюрера СС Швегермана, и доктора Штумпфеггера. Они покинули рейхсканцелярию после нас. …

Борман обсудил сложившееся положение с доктором Науманом и со мной. Для прорыва ему были нужны танки. Но я заявил ему, что, по-видимому, в центре города уже не осталось наших танков.

Нам показалось, что произошло чудо, так как вскоре мы неожиданно услышали лязг гусениц, который с каждой минутой приближался к нам из еще занятого нашими войсками центра города. Мы облегченно перевели дух, когда перед нами у противотанкового заграждения остановились три танка Pz-IY в сопровождении трех бронетранспортеров.

Я обратился к командиру первого танка. Он представился как оберштурмфюрер СС Хансен и сообщил, что, выполняя приказ, отступает на север с остатками танковой роты дивизии СС «Норд» [правильнее: «Нордланд»].

Я поставил его в известность о нашем намерении прорваться и приказал ему ехать медленнее, чтобы наша группа могла следовать за ними под защитой танков до Цигельштрассе.

За каждым из танков и бронетранспортеров укрылось по нескольку человек. Тяжелые машины медленно двинулись вперед. Пригнувшись, словно черные тени, мы следовали за ними. Борман и доктор Науман шли слева от танка рядом с его башней. …

Нервы были напряжены до предела. Каждый понимал, что речь идет о жизни и смерти. Вдруг противник открыл ураганный огонь из всех видов оружия. Неожиданно буквально через секунду из борта нашего танка вырвался яркий язык пламени. Борман и доктор Науман шли непосредственно передо мной, и взрывной волной их отбросило в сторону.

В ту же секунду я тоже упал на землю. Доктор Штумп-феггер натолкнулся на меня, я отлетел в сторону и потерял сознание.