Битва за Британию

Поднявшись на тысячу метров над свалкой, начинаю выискивать очередную жертву. А вот и она. То есть они. Три «Мессера» пытаются залезть повыше немного в стороне от нас. Странно. Почему их тут трое? Немчура же вроде бы, парами летает? Видимо, один из них из другой пары. Его напарника сбили. Вот он и присоседился к другой паре. В принципе, арийца этого понять можно. Одиночки в воздушном бою долго не живут. Толпой выживать проще. Куда претесь, коршуны резиновые? Место уже занято! Это наша поляна! Направляю свой истребитель в сторону этой наглой тройки. Сейчас будем их наказывать. Блин! Не хотят. Заметили нас и резво уходят вниз с переворотом. Поняли, что мы им забраться сюда наверх не дадим. Впрочем, можно попытаться их догнать. В пикировании наши «Спитфайры» могут уверенно потягаться со «сто девятыми». И мы пикировать начали первыми, неплохо так разогнавшись. А немцы только нырнули вниз и стали набирать скорость. До них метров восемьсот, и мы их уверенно нагоняем. И еще очень уж удачно они сейчас пытаются удрать от нас. Не в общую свалку ныряют, а чуть в стороне. В общем, не догоним, так согреемся. Если эти «Эмили» вдруг начнут отрываться от нас по скорости, то мы всегда сможем свернуть к общей схватке и клюнуть сверху кого-нибудь на виражах.

В воздушном бою никогда нельзя сказать заранее на чьей стороне будет перевес. И кто победит. Там все зависит не только от технических параметров самолетов. Хотя от них тоже зависит многое. Однако, от пилотов и их тактических решений зависит гораздо больше. Поэтому, говорить, что «Мессершмитт» Bf-109Е лучше или хуже «Спитфайра» нельзя. И победа здесь индивидуальна. Все зависит от действий пилота и обстоятельств боя. Нет, тот же «Харрикейн» «Эмилю» не соперник. Тяжело ему с «Мессером» на равных драться. Однако, и нам нем английские летчики как-то умудряются противостоять «сто девятым». И в этот раз обстоятельства сложились в нашу пользу. Если бы не эта группа «Харрикейнов», то все было бы по-другому. По ходу боя сюда подтягивались и другие группы британских истребителей. Я это видел краем глаза, особо не отвлекаясь. А то изначально нас было маловато на такую ораву врагов. Но на наше счастье с близлежащих аэродромов прилетало подкрепление. К нам прилетало. И вот сейчас одна такая группа из девяти «Харрикейнов», летевшая с севера, попыталась перехватить наших беглецов. Британские истребители атаковали ту самую тройку «сто девятых», что удирала от нас, набирая скорость в пологом пике. Они же как раз навстречу «Харрикейнам» летели. И те их, конечно же, заметили. И атаковали. Точнее говоря — попытались это сделать. Британские самолеты рванулись навстречу немцам. Но те вовремя заметили опасность и вильнули в сторону, просвистев мимо атакующих «Харрикейнов» метров в шести ста. Устаревшие «Харрикейны» ничего с этим поделать не могли. Скорости им не хватило, чтобы занять выгодную позицию для атаки. Но издалека они немцев все же обстреляли. Правда, ни в кого не попали. Зато заставили выполнить маневр уклонения и тем самым слегка изменить курс, и чуть-чуть снизить скорость. И это обстоятельство стало фатальным для немцев. Эти «Мессеры» уходили от «Харрикейнов» по дуге вправо. А мы рванули наперерез по прямой. И все же смогли их перехватить. Учите физику и геометрию, ребята и девчата. На этот раз они были на нашей стороне.

При расстреле головного «Мессершмитта» мои пушки опять показали свой вредный нрав. Выдав короткую очередь, они синхронно смолкли. Опять заклинили, заразы!!! Причем, сразу обе. Правда, немцу от этого легче не стало. Свою долю горячих печенюг он уже успел отхватить. Мотор вражеского истребителя встал. И дымящий «сто девятый» начал резко терять высоту. Вот отлетел в сторону и вверх фонарь кабины, и из нее выпала темная фигурка немецкого летчика. Этому повезло. Мои снаряды и пули его миновали. Пока я лихорадочно пытался перезарядить пушки, то проскочил вперед, заметив перед этим, как еще один немецкий истребитель получили пулеметные попадания. Это уже мой ведомый постарался. Его «Мессершмитт», получив несколько попаданий, резко рванул в сторону и ушел вниз с переворотом. Не уйдешь зараза! Закладываю резвый вираж и ныряю вниз тоже с переворотом. Подранков надо добивать. Таков главный закон охоты. Пушки признаков жизни не подают. Пытаюсь стрелять по убегающему одиночке. А в ответ только стрекот двух моих пулеметов. Зараза! Пушки, похоже, опять переклинило? Матерю на все лады английских оружейников, сляпавших на коленке такую ненадежную авиапушку. И стараюсь загнать в прицел шустрого «сто девятого», который сейчас хаотично мечется и не дает мне его убить.