Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж

Для обычного человека трудно было отказаться от собственности и уйти в вечное странствие. Странничество являлось самой строгой формой аскетизма, а все его последователи— безбрачными иноками. Уставы их уже тогда отличались необычайной жесткостью, а самым страшным грехом считалось нарушение седьмой заповеди: «Не прелюбодействуй». И все же постепенно в Ярославских и Галичских лесах стали множиться страннические скиты. Последние годы своей жизни Ефимий провел за сочинением книг и написанием икон. Из них наиболее известен «Цветник десятисловный», содержащий обличения «вин и пороков» старообрядцев, сотрудничавших с царской властью.

Пророк странников умер в 1792 году. После его кончины новой наставницей сектантов стала тверская крестьянка и бывшая сожительница Ефимия Ирина Федорова. Она перенесла тайную столицу секты из пошехонских лесов в село Сопелки на правобережье Волги, что недалеко от Ярославля. Основанное Ефимием учение окрепло и долгое время было практически неизвестным официальным властям. Только в 1809 году царские войска выявили некоторые поселения последователей страннического толка. Вслед за этим началась их высылка в Тюмень и на Алтай. Однако эти меры не принесли властям ощутимого результата. Секта постепенно перешла на положение полной конспирации и стала почти неуязвимой.

Перед сектой странников первоначально возникло множество вопросов. Один из них был, пожалуй, самый насущный: как выжить, как сохраниться преследуемой правительством организации, члены которой находятся в вечном странствии? Именно бескомпромиссность в вопросах странствия и полный, абсолютный отказ от собственности стали самым серьезным и самым главным испытанием для последователей Ефимия.

Сама жизнь заставила странников прибегнуть к конспирации. Идея конспиративной сети принадлежала ярославскому крестьянину Петру Крайневу. Именно он первым высказал мысль о создании по всей стране явочных квартир-пристаней. Их содержателями становились сочувствующие странникам миряне. Они также могли приобщиться к тайнам секты, но только в канун своей смерти. Чуланы, тайники, подполья, чердаки и скрытые комнаты должны были стать временным прибежищем для вечных путников.

Против Петра Крайнева выступил его единоверец Яков Яковлев. Он утверждал, что только полное скрытие, бессребреничество и вечное странствие ведут к чистоте и благочестию. И все же идеи конспирации были поддержаны преемницей Ефимия Ириной Федоровой. Крайнев убедил эту староверческую мадонну в возможности приема в секту тех, кто даст обет выйти в странствие, хоть и будет оставаться дома. В основном странники поддержали нововведение. Но противник Крайнева Яковлев в ярости покинул Сопелки. Спустя несколько лет он был схвачен полицией и уже на этапе в Сибирь, случайно встретив ярославских странников-конспираторов, не осудил их.

Содержателей явочных конспиративных квартир называли жиловыми. В своих домах они имели «пристанодержательства», объединявшие организацию. В таких постройках сооружались специальные тайники. Они были в виде землянок под лестницами, в виде специальных чуланов, находившихся в секретных комнатах обычно в центре дома или под двойной крышей. На случай поимки странники носили с собой специфические паспорта. Вот текст одного из них: «Дан сей паспорт из града Бога вышнего, из сионской полиции, из голгофского квартала… дан сей паспорт на один век, а явлен в части святых и в книгу животну под номером будущего века записан».

В селах Русского Севера, где было много сочувствующих странникам, имелись даже сети подземных ходов, соединявших дома. Такие катакомбы оканчивались обычно в лесу, и при появлении полиции странники могли беспрепятственно покинуть опасную деревню. Часто общины бегунов-странников имели свои особые потаенные карты. Написанные на замысловатом жаргоне, они оставались для полиции непонятными шифрограммами. В таких путеводителях действительные географические названия сознательно путались с мифическими и легендарными. Эти грамоты понимали лишь посвященные.

Легенды странников были пронизаны романтикой подземных ходов и рассказами о праведных царствах, лежавших, как правило, на Востоке. Там не было ни притеснителей, ни жестоких царских законов, там царила полная свобода. Один из страннических маршрутов процитировал в свой книге «Алтай — Гималаи» Николай Рерих: «Через Кокуши, через Богогорше, через Ергор— по особой тропе. А кто пути не знает, тот пропадет в озерах или в голодной степи. Бывает, что и беловодские люди выходят верхом на конях по особым ходам к Ергору. Так же было, что женщина беловодская вышла давно уже. Ростом высока, станом тонка, лицом темнее, чем наши. Сроки на все особые…»