Битва за Кавказ

Главным результатом всей партийно-политической работы явилось то, что в тяжелых условиях оборонительных боев на Северном Кавказе удалось мобилизовать все силы на отпор врагу. Оборонительные операции советских войск на Кавказе проходили в невыгодных для нас условиях общей стратегической обстановки. Отсутствие второго фронта давало возможность немецко-фашистскому командованию безбоязненно сосредоточивать свои стратегические резервы на советско-германском фронте. Однако наступать на всем фронте, как это было в 1941 г., гитлеровцы уже не могли. Поэтому главный удар в 1942 г. они нанесли на южном крыле советско-германского фронта, пытаясь захватить Сталинград и Кавказ. Прорывом в Закавказье Гитлер рассчитывал также втянуть в войну против Советского Союза Турцию, соединиться с войсками Роммеля, действовавшими в Северной Африке, и далее наступать на Индию. Всем этим авантюристическим планам Гитлера был положен конец. Не суждено было гитлеровцам достигнуть и своих экономических целей, которые они намечали с захватом Кавказа. 1 июня 1942 г. на совещании в штабе группы армий "Юг" Гитлер заявил: "Моя основная мысль - занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы... Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну..."{151}. Не менее уверенно распространялся о планах германского командования Геббельс. На офицерском собрании в Мюнхене он говорил: "Мы заняли страну на Востоке не только для того, чтобы ею обладать, но и для того, чтобы организовать ее прежде всего для себя. Мы ведем войну за уголь, железо, нефть. Если к назначенному нашим командованием времени закончатся бои на Кавказе, мы будем иметь в своих руках богатейшие нефтяные области Европы. А кто обладает пшеницей, нефтью, железом и углем - тот выиграет войну"{152}. В том, что гитлеровцы вели свою разбойничью войну "прежде всего для себя", нет никакого сомнения. Награбленным они не желали делиться даже со своими союзниками. Об этом свидетельствуют, например, указания генерального штаба немецких вооруженных сил, данные 18 августа 1942 г. командованию группы армий "А": "...район между Ростовом и Майкопом должен по возможности заниматься не румынами, а немецкими соединениями, так как район богат в сельскохозяйственном отношении и поэтому должен оставаться в руках у немцев"{153}. Да, гитлеровцы стремились во что бы то ни стало захватить кубанскую пшеницу. Достичь этого они пытались любыми бесчеловечными методами. В 1942 г. в циркулярном письме сельскохозяйственного отдела немецко-фашистской армии на Северном Кавказе говорилось: "Иметь в виду, что весной 1943 года нельзя рассчитывать на конную тягу и тракторные работы, а нужно готовить повсеместно рабочую силу. Для весенне-полевых работ необходимо сейчас же заготовить в большом количестве маленькие плуги, которые тянутся людьми". Во исполнение этого приказа кузнечные мастерские Апанасенского района, Ставропольского края, срочно делали плуги, а шорные мастерские изготовляли специальные лямки-хомуты для советских людей, на которых фашисты собирались проводить пахоту весной 1943 г.

Детальный план ограбления оккупированных территорий Советского Союза был выработай еще в ходе подготовки плана "Барбаросса". 29 апреля 1941 г. был создан экономический штаб особого назначения "Ольденбург", во главе которого стал Геринг. Под его руководством были составлены директивы по управлению экономикой во вновь оккупированных восточных областях. Эти директивы носили условное название "Зеленая папка". "Зеленая папка" Геринга была законченной программой ограбления оккупированных районов Советского Союза. Она имела в виду насильственное изъятие материальных ценностей, введение принудительного труда, отправку сырья и продовольствия в Германию, неограниченный выпуск ничем не обеспеченных денежных знаков и т. д. Наиболее принципиальные установки этого плана Геринга сводились к следующему: "Согласно приказам фюрера, необходимо принять все меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии... Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти такова главная экономическая цель кампании"{154}. Грабительские цели войны подтверждают слова "имперского министра" по делам оккупированных восточных областей Альфреда Розенберга, сказанные им на закрытом совещании 20 июня 1941 г., посвященном "вопросам Востока": "...немецкое народное питание в эти годы стоит, несомненно, во главе германских требований на Востоке, и в этом отношении южные области и Северный Кавказ должны будут послужить для выравнивания немецкого продовольственного положения. Мы отнюдь не признаем себя обязанными за счет этих плодородных районов кормить также и русский народ"{155}.