Битва за Кавказ

Далеко не все спокойно было и в другой соседней стране - Иране. В связи с успешным продвижением немецко-фашистских войск на юге антисоветская профашистская деятельность в Иране особенно оживилась. По случаю занятия немцами городов Северного Кавказа многие профашистски настроенные элементы вывешивали национальные флаги. Среди населения распространялись слухи о разгроме Красной Армии на Северном Кавказе и о неизбежном вступлении в ближайшие дни немецких войск в Иран. В двадцатых числах августа в Тавризе и других городах были распространены немецкие листовки на русском языке провокационного характера. В тот период в Иране всячески саботировались все мероприятия, проводимые советскими войсками и военными организациями в соответствии с союзным договором. В то же время правительство Ирана стремилось к более тесному сближению с США. Во время посещения Тегерана представителя правительства США Уилки в сентябре 1942 г. в беседе с ним премьер-министр Ирана Ковамос Салтане ставил вопрос о возможности замены советских и английских войск в Иране американскими. Кроме того, правительство Ирана предполагало пригласить американских инструкторов в свою армию. Летом 1942 г. обострилась обстановка на Дальнем Востоке. Япония открыто готовилась вступить в войну против СССР.

Всю опасность положения Советского Союза прекрасно понимали наши союзники - США и Англия. Понимали они и то, какая угроза в конечном счете была и для самих США и Англии. Видный государственный деятель США Стеттениус после войны писал: "Американский народ должен помнить, что он находился на краю гибели в 1942 году. Если бы Советский Союз не удержал линию фронта, немцы сумели бы захватить Великобританию. Они бы также захватили Африку, а затем смогли бы создать плацдармы в Латинской Америке"{73}. О том, что правители Англии и США представляли всю тяжесть положения Советского Союза в 1942 г., свидетельствуют высказывания глав правительств этих государств. Так, Черчилль писал Рузвельту и Эттли: "Я лично считаю, что существуют равные шансы и на то, что они (Советский Союз. - Авт.) выдержат, но начальник имперского генерального штаба не уверен в этом"{74}. Еще более определенно выразился Рузвельт, провожая в Москву своего представителя Уэнделла Уилки. Английский историк-журналист Александр Верт так описывает свою беседу в сентябре 1942 г. с Уилки: "Могу вам сообщить, говорил Уилки, что, когда пять недель назад я уезжал из Вашингтона, президент мне сказал: "...может случиться так, что вы попадете в Каир как раз в момент его падения, а в России вы тоже можете оказаться в момент ее крушения"{75}.