Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше

Столь подробным освещением подготовки к агрессивной войне СССР против Германии на юге страны я предусматриваю рассмотреть, какова была роль сухопутных сил на этом участке в соответствии с планом «Гроза», и какая роль в этом отводилась Черноморскому флоту. Уже при таком раскладе хорошо видно, что роль самого южного флота была весьма несложной, скорей, вспомогательной. Никаких морских баталий не планировалось, и не удивительно, что обстоятельный и обаятельный маршал Шапошников, так любезно относившийся к Николаю Герасимовичу Кузнецову, деликатно уклонялся от более подробного и, естественно, запрещенного объяснения о том, что, как и когда будет осуществляться.

Глава 3

После празднования Дня 1 мая 1941 года Николай Герасимович возвратился домой несколько раньше, чем обычно. Поужинав с семьей, он прилег отдохнуть, но сон не шел. Ему вспоминалось его участие в гражданской войне в Испании 1936 г. и та странная встреча, которая произошла недалеко от Картахены.

…К причалу порта подходили транспорты с оружием; во внутренней гавани находился арсенал, окруженный высоким кирпичным забором. С пришедших транспортов уже разгрузили партию советских танков, и по всему городу только и шли разговоры об этом. А когда танки появились на улицы Картахены, жители приветствовали их различными возгласами.

После одного из разговоров с Мадридом, вернее, с ответственным работником по поставкам вооружений республиканцем Индалесио Приетто, Николай Герасимович принял решение прогуляться в тенистой аллее некогда прекрасного курорта. Медленно прогуливаясь, он обратил внимание на то, что с ближайшей скамьи навстречу ему поднялся человек; подойдя, незнакомец поздоровался.

– Дон Николас, здравствуйте… конечно, вы меня не знаете… Вам рекомендуется прочесть содержание этого пакета, и, прошу, не спешите выбрасывать его. Вы познакомитесь с историей Русского флота, которую вам не преподавали в Военно-морском училище большевистской России. И еще: прошу не считать это провокацией со стороны чекистов. Я знаю, вы осторожно относитесь к этой… организации… и правильно делаете… Не буду говорить о том, кого я представляю, скажу лишь, что в канун Первой мировой войны я закончил Морской корпус и служил в разведотделе Адмиралтейства. Мне, как и моим товарищам, известна установка определенных сил в США и в Европе, влияющих на то, чтобы вождь большевиков Сталин ставил на первые посты в армии и на флоте людей, подобных вам, а в окружение подбирал, скажем так… людей совершенно противоположных… чтобы вы находились под постоянным контролем их… со временем вы поймете, кто они… Скажу больше: ваша кандидатура после возвращения из Испании будет рассматриваться на пост командующего одного из флотов с перспективой дальнейшего перевода в Москву.

Не давая Кузнецову возможности что-либо ответить или спросить, незнакомец, успевший за короткий монолог невольно расположить к себе, изящным движением приподнял шляпу и, откланявшись, исчез.

Николай Герасимович невольно оглянулся, поймав себя на мысли, что человек этот выбрал прекрасное место в плане конспирации. Но тут же иная мысль остро пронзила мозг: а что, если это тщательно организованная провокация чекистов? – тогда следует, не распечатывая увесистый пакет, передать его в органы. Сунув полученный пакет под мышку, он решительно направился к своему особняку, но чем ближе подходил к дому, тем все медленнее становились его шаги, и простое человеческое любопытство вкупе со сформировавшимся уже воинским профессионализмом потребовали от него перво-наперво взглянуть и ознакомиться с содержимым бумаг…

Николай Герасимович поднялся с дивана и направился в спальню к супруге Вере Николаевне, которая, зная чрезвычайную занятость мужа, все же с трудом привыкшая к его длительным отсутствиям, старалась не показывать тревоги. Ревновала ли она его? Не исключено, на то она и женщина, которая любит.

Н. Г. Кузнецов – высокий, со слегка раскосыми глазами, с красивым баритоном, в ладно сидящей на нем форме моряка – всегда привлекал внимание не только ярко выраженной внешностью помора, но и культурой обращения с людьми. Впрочем, он не давал супруге повода для расстройства и, казалось, был всецело поглощен делами флота… А в этот Первомайский день, вернувшись с торжеств хмурым, он с трудом улыбался за столом, мало говорил, почти не ел и вскоре ушел в свой кабинет. И вот наконец, спустя немногим более двух часов, отбросив все тяжелые мысли, он вошел в ее спальню…

Еще только забрезжили первые лучи солнца, как Николай Герасимович поднялся, принял душ, выпил свежий чай и еще через полторы-две минуты автомобиль уносил его в Штаб флота.

А на четвертый день после этого – 5 мая 1941 г. – в Кремле состоялся прием выпускников военных академий Красной армии и флота, на котором Сталин выступил с «секретной» речью, заявив, что «война с Германией начнется не раньше 1942 года», т. е. по завершении пятилетки.