Битва за Кавказ

   — Прежде всего, — прозвучал далёкий голос, — отлично овладевать боевой и политической подготовкой... Учиться военному искусству, использованию местности, разведке, наблюдению, особенно ночным действиям.

   — До свидания, товарищ генерал! Спасибо! Желаем новых побед!

Буриков хотел уже было положить трубку, но из неё вновь послышался голос:

   — Благодарю за добрые пожелания. Сделаем всё возможное, чтобы с честью выполнить долг...

В телефоне опять щёлкнуло, но Виктор Данилович по-прежнему держал трубку у уха, не решаясь её положить.

   — У вас всё? — спросил женский голос. — Алло! Командующий закончил разговор...

Виктор Данилович нехотя положил трубку, вытер рукой взмокший лоб и почувствовал такую лёгкость в теле, словно сбросил с плеч гору. Ровно в двенадцать ноль-ноль он связался с редактором.

   — Товарищ батальонный комиссар! Приказ ваш выполнил! Принимайте текст интервью.

   — Сделали? Вы сами-то, Буриков, где? В Армавире? И говорили с командующим? — в голосе редактора слышались и удивление, и одобрение, и даже похвала. — Текст большой?

   — Строк на сто двадцать.

Когда Виктор Данилович кончил диктовать, редактор сказал:

   — От лица службы благодарю. А за материал, Буриков, пятикратный гонорар прикажу вам выписать. Вот так-то, старик! А теперь возвращайтесь, да поскорее. Работы по горло. Есть новое задание.

«Ни шагу назад!»

Именно в нелёгкие дни родился знаменитый приказ Народного Комиссара Обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 года. В народе он получил известность своим главным требованием «Ни шагу назад!».

Это было время тяжёлых испытаний и горьких поражений. На огромном пространстве шли кровопролитные бои. Огненный рубеж войны неудержимо катился к Кавказским горам и к Волге.

Неистовствовали в своём усердии враги. По радио и в газетах вещали, что дни Советской России сочтены, что не сегодня завтра этот колосс на глиняных ногах падёт, что победа над Советами — дело ближайших дней.

В тот день, когда Сталин подписал упомянутый приказ, генерал Гальдер при свете ночной лампы записал в свой дневник: «Южнее Ростова противник слабеет. Станет он оттягивать силы на юг или предпочтёт юго-восточное направление, ещё не ясно. Последний вариант мог бы преследовать цель создания новых позиций по Манычу. Однако этот замысел фактически уже сорван быстрым продвижением 1-й танковой армии через Маныч. К сожалению, войска левого фланга 4-й танковой армии всё ещё задерживаются в районе Цимлянской, а поэтому противнику удалось южнее этого района создать фронт, развёрнутый на запад, и даже начать с этих позиций наступательные действия с участием танков...»

Столь катастрофическое положение на советско-германском фронте вызвало у наших союзников потерю веры в способность Красной армии устоять против врага. Президент Рузвельт, провожая своего личного представителя Уэнделла Уилки в Москву, говорил: «...может случиться так, что вы попадёте в Каир как раз в момент его падения, а в России вы тоже можете оказаться в момент её крушения».

Премьер-министр Великобритании Черчилль, не веря в силу Красной армии, требовал от СССР согласия на ввод английских войск на Кавказ. Правительство Англии даже подготовило на этот счёт план «Вельвет», по которому должны были ввести в советское Закавказье английские войска.

Лето 1942 года стало одним из кризисных периодов Великой Отечественной войны. Врагу удалось оккупировать важные в экономическом отношении районы Советского Союза. В его руках оказалась огромная территория, на которой до войны проживало почти 80 миллионов человек, выпускалась одна треть всей валовой продукции промышленности. Была потеряна почти половина всех посевных площадей страны.

Вот что говорилось в приказе, лично отредактированном Сталиным: