Битва за Кёнигсберг. Восточно-Прусская кампания 1944–1945 гг.

«Поскольку все официальные бумаги, журналы военных действий, документы и оперативные карты либо уничтожались, либо попадали в руки врага, вполне вероятно, что некоторые места настоящей книги на сегодняшний день могут нуждаться в уточнении»[69].

Однако его заявление весьма противоречиво, ибо в подзаголовке книги, неизменном с первого издания, сообщалось, что книга была подготовлена с использованием обширной документальной базы (umfassende Dokumentarbericht).

Действительно, при написании книги Диккерт и Гроссман основное внимание уделили сбору свидетельств очевидцев. Но, судя по тексту, им пришлось обращаться и к документам. Остается только сожалеть, что ссылки на них не приведены в тексте. Это значительно бы повысило репрезентативность исследования.

Долгое время история Гумбинненской операции 3-го Белорусского фронта не привлекала внимания российских историков. Только в канун двадцатилетия Победы в «Военно-историческом журнале» появились первые документы с комментариями событий осени 1944 г. в Восточной Пруссии[70]. Особую роль в историографии Гумбинненской операции сыграл военно-научный труд К. Н. Галицкого, командующего 11-й гвардейской армией, опубликованный в 1970 г.[71]. В нем были изложены не только особенности боевых действий гвардейцев во фронтовой операции, но и взаимодействия с соседями — 5-й, 28-й, 31-й, 39-й армиями.

Затем последовала пауза в исследованиях, прерываемая мемуарами участников Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., принявших участие в Гумбинненском сражении. Например, генерал М. Г. Григоренко в своей книге «И крепость пала…» приводит фронтовое название этой операции — «первая Восточно-Прусская наступательная операция»[72]. В официальных изданиях этой теме должного внимания просто не уделялось. Отсутствие же серьезных исследований стало причиной того, что значение операции к исходу XX в. нивелировалось, вот тогда и появилось ее второе название — Гумбиннен-Голдапская операция.

Дело в том, что первоначально операция проводилась на Гумбинненском направлении и, естественно, стала называться Гумбинненской по имени города, находившегося на острие фронтового удара и располагавшегося территориально в центре фронтовой полосы наступления. Голдап располагался значительно южнее направления главного удара 3-го Белорусского фронта, на стыке флангов 11-й гвардейской и 31-й армий. Прикрытый с запада крупным лесным массивом в оперативном отношении город такой роли, как Гумбиннен, не играл. К концу операции Голдап был взят советскими войсками, а в начале ноября 1944 г., во многом из-за несогласованности действий командования обеих армий, немцам удалось отбить город.

Высказанная в свое время маршалом Василевским негативная оценка Гумбинненской операции[73] сохранилась в историографии. В том числе и с учетом данного обстоятельства сформировалась необходимость «закамуфлировать» название неудачной операции. Так и появилась Гумбиннен-Голдапская операция[74], причем самостоятельную фронтовую операцию стали, как мы уже знаем, считать частью Прибалтийской стратегической наступательной операции[75].

Новое обращение к истории Гумбинненской операции 1944 г. состоялось на рубеже веков, когда появились статьи, монографии, излагающие более современные взгляды на ее подготовку, ведение и оценку результатов сражения[76].

Не вдаваясь в содержательные подробности событий, остановимся только на одном эпизоде Гумбинненского сражения. Вначале 20-х чисел октября войска 11-й гвардейской армии и 2-го гвардейского танкового корпуса прорвались к окраинам Гумбиннена. Соединения соседних 31-й и 5-й армий отстали от гвардейцев, ушедших вперед, и в оперативном отношении образовался выступ, который немецкие войска должны были как бы «срезать», нанеся удар у основания выступа по сходящимся направлениям в районе Вальтеркемена (ныне п. Ольховатка Гусевского района). Немецкому командованию удалось сосредоточить для этого крупные танковые и мотопехотные части. Бронетанковые «клещи» постепенно сжимались, гвардейцы могли оказаться в окружении, но сумели выстоять. «Клещи» не сомкнулись. Галицкий сообщает, что решением Ставки ВГК гвардейская армия и гвардейский танковый корпус получили команду перейти к обороне, отойдя при этом на 15–18 км на восток. Отход прошел организованно, войска заняли заданный рубеж по реке Роминта[77].

Между тем Диккерт и Гроссманн, наоборот, утверждают, что «клещи сомкнулись. Яростные попытки русских прорваться и их отвлекающие атаки были отбиты, и большая часть противника была уничтожена»[78].