Битва за Клин

Отметим полное отсутствие артиллерии, о чем был прекрасно осведомлен противник. В справке 14-й моторизованной дивизии указана правильная нумерация полков нашего соединения (120-й и 237-й) и сказано: «До сих пор никакой артиллерии, тяжелых пулеметов или противотанковых орудий не появилось, исключительно минометы»[179]. Сведения об артиллерии в дивизии Чанчибадзе можно найти только в справке от 17 ноября, когда в дивизии уже было два 76-ти и четыре 107-ми миллиметровых орудия, восемь 85-ти миллиметровых и восемь сорокопяток. Поэтому складывается впечатление, что это усиление произошло только после начала немецкого наступления. Но противник пишет о слабом артиллерийском огне со стороны наших войск с первого дня. Также он отмечает действия с нашей стороны орудий залпового огня, т. е. реактивных минометов («катюш»). В отчете 30-й армии указано, что в 107-й мотострелковой дивизии было два 76-ти миллиметровых орудия из 5-й стрелковой дивизии и два 45-ти миллиметровых из 20-го запасного полка[180]. Т. е. формально эта артиллерия принадлежала другим соединениям и не вошла упомянутую выше справку.

Конечно, даже наличие четырех пушек, вряд ли существенно усилило оборону. Ведь расстояние по прямой между устьями Ламы и Большой Сестры более 30 км. Кроме того, требовалось удерживать передовые позиции у Тургинова и участок севернее вплоть до Ильинского, а также оборонять автомобильный и железнодорожный мосты через водохранилище в тылу. Поэтому занять сплошной фронт на Ламе столь ограниченными силами было невозможно. Приходилось сосредоточиться только на удержании опорных пунктов. Таковыми для 237-го мотострелкового полка стали Бол. Горки, Козлово, Дорино, Тургиново, Курьяново, Дмитрово, Зеленцино, Глухино, Высоково. Южнее 120-й мотострелковый полк оборонял Силанучье, Максимово, Марково, Глазково, Покровское. 143-й танковый полк, превратившийся в пехотную часть[181], оборонял упомянутые мосты[182]. Штаб дивизии находился в д. Копылово[183].

Количество винтовок, имевшихся в дивизии, указывает на максимальное количество стрелков, которое можно было поставить в оборону. Нетрудно подсчитать, что если равномерно распределить это число только по упомянутым выше пунктам, то в каждом из них сможет обороняться не более одной роты (при этом, необходимо было выделить и силы для наблюдения за незанятыми войсками участками фронта).

Так, в полосе 237-го мотострелкового полка передовые позиции в Тургиново занимала 5-я стрелковая рота, а Бол. Горки оборонял один взвод. На Ламе у Дорино занимал позиции взвод 7-й роты, напротив Сенцово в Курьяново стояла 6-я рота, а Зеленцино занимал один взвод. Еще несколько взводов были эшелонированы вдоль дороги, идущей по южному берегу Московского моря от Дорино до Ново-Завидовского. На этой дороге в Козлово располагался и штаб полка. Один батальон оседлал в Глухино дорогу, шедшую по северному берегу Яузы. В полосе 120-го мотострелкового полка участок на Ламе от Марково до Казарец занимали 1-я и 2-я стрелковая рота. 6-я рота и штаб полка находились в Гологузово. Там, где не было войск, устраивались минные поля. Они располагались как на рубеже Ламы, так и в глубине обороны, в частности, в районе Глухино и Китенево[184].

Выход противника к Ламе и захват плацдарма у Дмитрово. В нижней части карты направление планируемых ударов V-го ак немцев.

Наступившие холода резко осложнили положение как 107-й мотострелковой дивизии, так и всей 30-й армии в целом. Накануне немецкого наступления ее командующий генерал Хоменко доложил своему непосредственному начальнику И. С. Коневу: «У меня все водные участки замерзли. И даже по Волге мелкие группы людей по льду проходят. Это в значительной мере затруднило мне проведение ряда мероприятий… И при этом положении не прекращаем заградительных работ и соответствующего размещения живой силы и огневых средств. Теперь приходится нажимать на секреты, полевые караулы, дозоры и патрулей. Одно плохо: замерзание почвы и водоемов требует большего дробления живой силы»[185]. Командующий фронтом, одобрив принимаемые меры, смог добавить лишь то, что для поддержки караулов и секретов всегда должны быть наготове более крупные силы. Как раз с этим, как мы видели, были проблемы. Правда, накануне этого разговора, состоявшегося 13 ноября, в состав 30-й армии из Орловского округа прибыло 2, 5 тыс. человек пополнения. Однако, люди были хоть и обмундированы, но не вооружены. Срок их обучения в запасном полку составил всего месяц[186]. Как теперь известно, времени обжиться в фронтовой обстановке у них не было. Да и тогда о том, что удар врага мог состояться со дня на день, нашему командованию было известно. Только что был взят пленный, который сообщил о скором наступлении немцев[187].