Битва за Клык

Затем с отвратительным треском он врезался во что-то. Несмотря на терминаторский доспех, удар был сокрушительным, и Железный Шлем потерял сознание, его тело отскочило от камня и с мучительным скрежетом остановилось.

Это оказался уступ шириной метров сто, один из тысячи среди скал на вершине Клыка.

Железный Шлем почти сразу пришел в себя и понял, насколько серьезно ранен. Боль накрыла его тело, словно ревущий огонь, пылая в скрученных суставах и сросшихся костях. Он почувствовал, что стальная пластина в голове расшаталась. Значит, треснул череп. Предположение подтверждала жгучая боль за глазами.

Он зарычал от ярости и рывком приподнялся. Магнус тоже был здесь. Бьорна же нигде не было видно, хотя за спиной примарха бежал вниз по скале длинный след, словно пропаханная в камне борозда. Снег и паковый лед все еще сыпались сверху с обломками камней.

Примарх уже поднялся. Всякое сходство с его прежним обликом исчезло. Не было ни золотой мантии, ни бронзового доспеха, ни покрытых великолепными зодиакальными изображениями наголенников, сверкавших в свете солнца.

От монстра остался лишь сгусток энергии, смутно напоминавший человека. Этакая смесь пульсирующей варп-материи, живая и кошмарная. Единственной постоянной точкой на поверхности движущейся эфирной сущности оставался гранатово-красный глаз, полыхающий, словно костер.

Вокруг изуродованного примарха ревел неистовый ледяной ветер, пытаясь сбросить его в бездну. Душа планеты знала, что за мерзость явилась сюда, и бесновалась в попытках изгнать ее обратно в варп.

Магнус сделал один наполненный болью шаг к израненному Железному Шлему, источая ненависть и с трудом сопротивляясь порывам ветра.

Железный Шлем тоже поднялся, игнорируя пылающую боль во всем его могучем теле. Он чувствовал, как хлюпает кровь в ботинках. Боль удерживала его сознание, помогала сосредоточиться. Ради этой встречи он пересек варп со всей скоростью и яростью, на какие только был способен. Дважды.

— Колдун! — бросил он, и кровавая слюна запятнала лицевую пластину шлема.

Ледяной клинок потерялся при падении, но у терминаторского доспеха было и другое оружие. Правая кисть хранила спаренный штурмовой болтер, встроенный в изгиб брони, а левая рука заканчивалась массивным силовым кулаком. Положившись на свое мастерство во владении обоими, Железный Шлем тяжело побежал к неверным очертаниям примарха, раскалывая ботинками камни. На бегу он открыл огонь из обоих стволов болтера. Снаряды ударяли в тело Магнуса, но не взрывались. Они полностью исчезали, хотя удары, несомненно, ранили демона-примарха. Магнус заревел от боли и гнева, собираясь с духом, чтобы голыми руками встретить атаку Великого Волка.

Подбежав к цели, Железный Шлем почувствовал, как вспыхнули его ноги. Доспех помог, двигая громаду плоти, костей, керамита и адамантия. При столкновении Волк нанес силовым кулаком удар, целя в мерцавшее лицо Магнуса.

Примарх мастерски увернулся и ударил в нагрудник Великого Волка, отбросив того назад. Железный Шлем пошатнулся на скользкой поверхности. Магнус замахнулся для следующего удара, но Великий Волк сумел его опередить. Когда силовой кулак попал в цель, ощущения были такие, словно он влепил по груде костей.

Магнус отлетел, ударившись о край скалы. Врезавшись в гору, его тело замерцало, как гололит при недостаточной мощности. На лице примарха отразились неверие и боль.

Он уменьшился. Кошмарно уменьшился.

Железный Шлем свирепо расхохотался. Он вновь атаковал, используя массу тела для придания инерции. Магнус встал, чтобы встретить его, кулаки пылали колдовским огнем. Воины столкнулись с тошнотворным хрустом. Железный Шлем почувствовал, как раскаленным огнем рвануло его руку с болтером, но силовой кулак попал в цель, и демон-примарх пошатнулся.

Великий Волк зарычал, наслаждаясь боем. После столь долгой погони за призраками и насмешек привидений он наконец очутился в своей стихии. С каждым новым ударом измученных рук он чувствовал себя чуть более живым. Боль была нематериальной. Единственное, что существовало, — это борьба, испытание силы, применение его несравненных способностей в контролируемом насилии.

Его поддерживал гнев, который он лелеял с момента ухода с Гангавы. Лица Волчьих Братьев теснились в его разуме, по-прежнему завывая в ужасе и агонии. Среди них виднелись и лица погибших на Фенрисе, рычавшие обвинительно. Грейлок был прав. Погибшие были принесены в жертву на алтаре высокомерия Великого Волка и теперь требовали возмездия.

Железный Шлем намеревался свершить его. Силовой кулак вновь врезался в сотканный из эфира бок Магнуса, отбросив примарха назад к скале. Лицо с одним глазом вспыхнуло от боли, когда монстр наткнулся на острые камни. Все его тело содрогнулось, колыхаясь, как пламя костра на ветру. Раны были глубокими, расходясь шоковыми волнами по узорчатой плоти. Высоко в небе с яростным триумфом заревела буря, разгоняя ледяные ветры вокруг склонов горы. Железный Шлем бил врага снова и снова, вбивая в жестокие скалы Клыка.